Отзывы на книгу "Практическая психология. Конт" Ирина Успенская. «Практическая психология. Конт» Ирина Успенская Цитаты из книги «Практическая психология. Конт» Ирина Успенская

Практическая психология. Конт Ирина Успенская

(Пока оценок нет)

Название: Практическая психология. Конт

О книге «Практическая психология. Конт» Ирина Успенская

Представьте себе, что женщина глубокого бальзаковского возраста вдруг оказывается в теле молодого, сильного и страстного мужчины. В голове не укладывается! Писательница Ирина Успенская считает, что все возможно. Ее книга «Практическая психология. Конт» как раз о таком случае.

Перед вами интригующая, впечатляющая, заставляющая задуматься история. Читать о том, как повезло (или не повезло) пожилой даме понравиться женской половине книголюбов.

Задумка данной истории яркая и сочная. Некая Виктория из нашей реальности дожила до пятидесяти лет, а потом – инфаркт. Помирать еще рано, потому боги решили дать ей второй шанс. Причем в своем теле она уже нажилась и успела всякого наворотить. Брутальная, непростая, долгое время проработавшая в органах, потому много чего знающая и много чего умеющая, в том числе и морду набить, если надо. Потому второй шанс жить ей дали, а вот тело нет. Да и время другое для жизни определили.

И попала наша Виктория в Средневековье в тело опального бастарда – молодого красавчика, до женщин сильно охочего. Что делать? Приспосабливаться к новым реалиям, ибо назад дороги нет.

Ирина Успенская придумала забавную историю, в которой мать троих взрослых сыновей становится 24-летним парнем. А средневековые парни не чета нашим современным. Брутальный, жестокий и невоздержанный. Да еще и незаконнорожденный сын опального короля. Парниша любит сворачивать шеи врагам, убивать всех стоящих на его пути, любить девушек без их спроса. Причем «любит» он их по несколько раз в день. Да, бедная Виктория получила «хорошее» наследство. Теперь приходится играть роль, дабы не раскусили.

Кто знает историю, тому не привыкать к описываемым в книге событиям. Известно, что феодальный строй не отличался гуманностью. Ирина Успенская довольно реалистично описывает все «прелести» рабства, войн, кочевого образа жизни. Главного героя хотят убить, что и не удивительно, учитывая его образ жизни и поведение.

Автор отлично передает атмосферу мира, чувства и переживания персонажей. Есть место кровавым сценам и насилию. Жестокость и страстные сцены наполняют книгу. Главная героиня остается женщиной, запертой в мужском теле. На сколько ее хватит? Узнаете, когда будете читать.

Роман «Практическая психология. Конт» даст вам возможность насладиться прекрасным стилем повествования и увлекательным сюжетом. Отличный вариант для выходного дня!

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Практическая психология. Конт» Ирина Успенская в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Практическая психология. Конт» Ирина Успенская

В голове у Виктории крутились лишь два слова – маленький, юркий, безумно красивый северный зверек и падшая женщина. Что тут еще можно сказать? Будь она жеребцом, наверное, гордилась бы собой.

Книга неплохая. Читать было довольно интересно, но в своей домашней библиотеке я её не оставлю. Просто не моё.
Скажу о паре мелочей, которые мне не понравились. Сразу оттолкнуло начало: главная героиня умирает и представители Высших Сил отправляют её душу в другой мир, да ещё и в тело мужчины. Завязка вроде бы интересная, но... Одно дело, если бы они сделали это потому, что им захотелось поиграть с человеческой душой (понять можно - тысячелетия одной и той же рутины, все людские порывы, склонности и грехи давно набили оскомину, всё повторялось не раз и не два, ску-у-чно!!!). Или если бы посредством "засланного казачка" и своей привязкой к нему они готовили проникновение родных ангелов и чертей в чужой мир с чужими богами... Но!!! Основным мотивом их поступка (хотя в начале и мелькает пара слов об Игре) служит то, что (внимание!) в Чистилище ни ангелы, ни черти не смогли справиться с одной энергичной женщиной! Она там навела такого шороху, что начальству пришлось успокоительное вёдрами пить! Сразу хочется задать вопрос "тёмной стороне": "Вот интересно, а как вы с настоящими преступниками у себя в аду справляетесь, если не смогли приструнить одну женщину, пусть и излишне энергичную? Вас давно на профпригодность проверяли?"
Ещё не понравилось то, что вместо того, чтобы бороться за душу человека чёрт с ангелом принялись отфутболивать её друг другу в надежде, что старый противник возьмёт на себя эту головную боль. Ладно. Допустим. Привыкли к тысячелетиям мирной и спокойной жизни, а тут проблемка нарисовалась. Вот и хотят, чтобы она исчезла, поэтому, раз сбагрить её не получилось, отправляют вообще в третий мир. Но, дорогие мои, что же творится в вашем Чистилище, раз обычный человек смог настолько всколыхнуть это застоявшееся болото?
В конце книги представитель ада становится больше похож на себя: с обманами, с непростым выбором и предложением сделки. Даже какая-то борьба с ангелом завязывается за душу главной героини и её выбор (ангел с его доводами совершенно не впечатлил!). Но теперь претензия уже к Небесам. У вас должно быть всё предельно ясно и чётко, и никаких ошибок не может быть по определению: не земной суд всё-таки! А то как-то легковесно прозвучало: произошла ошибка, просим пожаловать в рай...и ждёт вашу душу счастье и встреча с родными... Это, конечно, придаёт книге дополнительную интригу, мол, ещё не всё кончено, поборемся за душу (и появляется надежда, что у ангела или хотя бы у чёрта с самого начала были коварные планы насчёт героини и обмана соперника в борьбе за её душу, а то в начале книги наши Высшие Силы выглядели откровенно жалко). Однако впечатление уже совсем не то. Эти места в книге не понравились. Обидно за наших ангелов и чертей: скучные личности получились.
Ещё не понравилось то, что у попавшей в средневековый мир героини очень уж полезные умения: и на лошади она ездить умеет, и стреляет из лука как Робин Гуд. Хотя такое допущение можно сделать: дама энергичная, любит физические упражнения и за свою жизнь могла перепробовать многое... Ладно, допустим. Однако опять возникает одно "но". Судя по воспоминаниям, главная героиня много лет служила. И где приобретенный опыт, логика, где самодисциплина? Неужели служба ничего ей не дала, кроме физических навыков (типа умения проходить полосу препятствий или обращаться с ножами)? Обидно. К тому же, на главную героиню объявлена охота, покушения следуют одно за другим, но она, вместо того, чтобы применить свой опыт из другого мира и попытаться разобраться, спокойно выезжает из защищенного замка в сопровождении всего лишь парочки охранников, да ещё берёт с собой детей (конечно, никто не застрахован от ошибок, но хочу напомнить, что дамочка много лет служила и должна быть профессионалом). Лишь когда она попадает в плен, то понимает, что сделала явно что-то не то. Но тут же находит оправдание в том, что во всём виновато тело, в которое она попала, это оно на неё так плохо влияет, и в дальнейшем она исправится! Хотелось бы верить... И ещё одно. Главной героине очень повезло в том, что она попала в тело одного из правителей этого мира. Иначе бы её ждала очень печальная судьба. Если бы она не была знатным контом, обладающим абсолютной полнотой власти, стал бы ей кто-нибудь подчиняться? Стал бы кто-то вообще её слушать? Сомневаюсь... И вот это несоответствие немного царапает. Она, конечно, приспосабливается к новому миру и к своему новому телу, но вот характер... Где её особенная энергичность и сила воли? Неужели это та самая женщина, что сумела "построить" и ангелов, и чертей? Может быть, просто притаилась до времени? Приспосабливается к новым обстоятельствам, а потом всем покажет? Возможно.
Повторю: книга не плохая и её довольно интересно читать. Но перечитывать что-то не хочется.

КОНТ ОГЮСТ (1798–1857). Известный французский социолог и философ, основоположник позитивистской социологии как самостоятельной науки, направленной на освобождение науки от умозрительной философии (метафизики) и теологии.

Заслуга К. состоит в том, что он обосновал необходимость научного подхода к изучению общества, выделил предметную область социологии в качестве самостоятельной науки, дал характеристику иерархии наук, предложил сам термин “социология”. Первым открыл общие контуры новой науки, обозначил предмет и методы исследования, с помощью которых нужно изучать общество: наблюдение, эксперимент, сравнение, исторический или генетический метод. Основная мысль К. состояла в том, что необходимо создать науку об обществе как едином социальном организме, основанную, подобно естественным наукам, на точных наблюдениях и фактах. Социологию как позитивистскую науку К. противопоставил теологическим и метафизическим спекуляциям об обществе и человеке. В созданной им классификации наук, иерархия которых строится по степени уменьшения их абстрактности и увеличения сложности, социология поставлена на первое место, выше математики, физики и биологии, поскольку социология должна произвести революцию в умах людей. Социологию К. определил как науку о человеческом обществе в целом во всех элементах его бытия.

Общество рассматривается им как органическое целое, все части которого взаимосвязаны и могут быть поняты только в единстве. Он рассматривает прежде всего основные социальные институты – семью, государство, религию – с точки зрения их общественных функций, их роли в социальной интеграции. К. первым пытался дать характеристику предмету общей социологии. Задачей социологии он считал открытие законов, понимаемых как постоянные, повторяющиеся связи между явлениями.

Заметный след в истории общественной мысли оставила идея К. о необходимости разграничения социальной динамики и социальной статики. Социальная статика олицетворяет порядок и строение общества, описывает законы существования, а социальная динамика олицетворяет прогресс, описывает законы и этапы изменения общества. Основным принципом социальной статики выступает гармония элементов общества, основанная на солидарной связи. Социальная динамика наряду с общенаучными методами использует наиболее важный метод социологии – исторический. Идейной основой социологической концепции К. явился основной закон эволюции – “закон о трех последовательных стадиях”, согласно которому каждое общество в своем духовном развитии проходит 3 этапа. На первом – теологическом – в обществе господствуют религиозные представления, человеческий ум объясняет мир и совершающиеся вокруг него процессы прямым и постоянным действием сверхъестественных сил. На второй стадии, метафизической, антропоморфные божества заменяются отвлеченными силами, различного рода абстракциями, воплощенными в разных сущностях мира. На третьем этапе главенствующую роль в жизни общества начинают играть научные (позитивные) знания, которые применительно к решению общественных проблем служат основой социальной политики. Стадиям в историческом развитии общества соответствуют формы социально-политической организации: теологическая стадия – военное господство; метафизическая стадия – феодальное господство; позитивная стадия – промышленная цивилизация. Как ученый он придерживался объективного метода, с помощью которого рассматривал общество как некий обладающий собственной структурой организм, каждый элемент которого должен исследоваться с точки зрения полезности для общего блага. Этот организм действует в соответствии с жесткими законами, подобно закону всемирного тяготения в физике. В качестве инструмента познания позитивная наука нацелена на познание законов. Каждая более сложная наука строитсяна более общих науках и потому может пользоваться их методами, но каждая более сложная наука добавляет свой специфический метод или способ рассмотрения. В случае социологии это исторический метод, заключающийся в сравнении предшествующего и последующего состояний и выведении на этой основе законов развития. Социология должна изучать универсальные законы развития и функционирования общества. Она призвана устанавливать солидарность и согласие. Основные труды К.: 6-томный “Курс позитивной философии” (1830– 1842) и 4-томная “Система позитивной политики, или социологический трактат об основах религии человечества” (1851–1854). После смерти мыслителя было издано 4-томное “Завещание Огюста Конта”.

Ольге Макарцевой – за самоотверженную вычитку и любовь к картошке,

Александре Таран – за ночные бдения в поисках компромиссов,

Татьяне Тутовой – за неизменную моральную поддержку,

моей семье – за то, что не вмешивались.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ – направление в психологической науке, изучающее на основе обобщенной теории индивидуальность, неповторимость человека в конкретных обстоятельствах его жизни, способы воздействия на него с целью оказания ему помощи и проявления возможностей.

С. Абрамова «Практическая психология»

Пролог

Там встретились ангел-мздоимец и демон-хранитель…

Они встретились под старым деревянным мостом, переброшенным через обмелевшую речушку без названия. Белокурый ангел в строгом черном костюме, похожий в своей скорби на служащего похоронного бюро, и босой кудрявый черт, одетый в майку-алкоголичку и узкие голубые джинсы.

– Люди называют это косплей. Поиграем?

Некоторое время они оценивающе рассматривали друг друга, а затем словно нехотя обменялись легкими поклонами.

– На что играем? – Черт потряс стаканчиком для костей.

– Вавилова Виктория Викторовна, – скучающим голосом произнес ангел.

– На эту склочную бабу играть не буду! – Черт размашисто перекрестился и поплевал через левое плечо. – На сегодняшнем суде наше ведомство признало ее святой.

– А наше объявило, что для Небес она слишком грешна и ее место в Геенне Огненной, – сложив руки на груди, твердо заявил ангел.

Они несколько минут играли в гляделки. Первым не выдержал черт, он достал из кармана перочинный ножик и начал выцарапывать на деревянных опорах похабные словечки, старательно отворачиваясь от собеседника.

– Вась, ну что тебе стоит, а? Засунь ее куда-нибудь в пекло подальше, – с просящей улыбкой произнес ангел. – Мой шеф после разговора с ней три часа медитировал на водопад.

– А мой успокоительную настойку пил ведрами, – пробормотал черт Вася. – Не могу, Ксю, даже не проси! Я всего лишь куратор небольшого мирка, вот если бы…

Тут он замолчал и на секунду задумался, глядя на многозначительно кивающего ангела.

– Есть крепостная весчанка, которая вот-вот помрет от родильной горячки. Только твою протеже в ее теле через день на костре сожгут, и она вновь окажется у нас, но уже как мученица…

– Нет! – испуганно воскликнул Ксю. – Виктория Викторовна не заслужила такого посмертия. Ее жизнь не отличалась праведностью, но она никогда не шла наперекор совести, – строго произнес ангел, пролистывая золоченые страницы небольшого блокнота.

– Но тогда остается всего одно подходящее тело, и оно мужское, – вкрадчиво сообщил черт, хитро поблескивая глазами цвета раскаленной лавы.

А то, что это тело слегка потрепано, сообщать было совершенно необязательно.

– Она за двое суток успела построить наших стражей, заставить их маршировать и распевать «Катюшу»! Думаешь, не справится с каким-то мужским телом? – И вообще, его это не касается, хоть в тело собаки, только бы избавиться от этой деятельной души. – Другие души, попадая в чистилище, пугаются, молятся, стараются вести себя вежливо и незаметно, а эта!.. Эта сунула свой несуществующий нос во все закутки нашего мира!

– А у нас она заставила босса подписать приказ о дополнительном ежемесячном выходном суккубам на основании того, что они женщины! – В голосе черта звучали искренние недоумение и обида.

– А у нас заявила, что мужчинам в жизни намного легче! – перебил его ангел.

– А у нас сказала, что если бы она была мужиком, то стала бы президентом и «во где бы вы все оказались!» – Черт сжал кулак и в запале потряс им перед отшатнувшимся ангелом.

– А у нас… Так по рукам? – с надеждой спросил тот.

– А если узнают? – прищурился черт.

– Вась! Ты меня сколько веков знаешь? Зуб даю! Ни одной живой душе! Ты мне веришь?

– Верю, Ксю, но документы на тебе!

– Заметано! Переноси! Дадим ей в награду второй шанс, – пафосно заявил ангел. – Пусть попробует стать президентом.

Он кротко улыбнулся, потирая руки, в то время как черт сложным пассом что-то начертал в воздухе, плюнул, свистнул и замер, закрутив хвост спиралью.

– Эй! Не забудь сознание изменить на мужское и память о прошлой жизни убрать! – напомнил ангел, незаметно перебирая пальцами левой руки.

– Поздно, – хитро улыбнувшись, покаялся черт. – Я уже отправил.

– Специально?

– Сам понимаешь, положение обязывает. Делать пакости мне по статусу положено, – с довольной физиономией развел руками Вася. – Мы с тобой дети одного Отца, но благостность досталась лишь тебе. – Он в притворном смущении опустил глаза, чтобы скрыть смех.

– Об этом твоем некрасивом поступке совершенно не обязательно упоминать в отчете, – решительно кивнул ангел. – По нектару? Я угощаю. И наконец-то снимем эти оболочки!

Он обнял черта за плечи, и они испарились, оставив после себя запах серы и ночных фиалок.

Ни один из них не признался, что привязал к себе возрожденную душу связующей нитью бытия. Иметь своего адепта в новом мире мечтали оба.

Глава 1

Ступил тогда Создатель Ирий на поле пустынное, и на том месте, где коснулся он земли, выросла лоза благословенная. Зацвела она и дала плоды.

Возрадовались люди, рвали плоды и давили сок сладкий.

Увидел это брат его, Вадий Злокозненный, и плюнул в сок, забродил сок, и получилось вино, умы дурманящее и веселящее сердца.

V Песнь Жития

…Пятьдесят лет. Это много или мало? Для именинницы – мало, а для ее годовалого внука – много. Цветы, поздравления, шумная компания, смех и тосты. Не сходящая с лица улыбка, танцы, караоке.

– Созвонимся!

А когда дверь закрывается и в квартире наступает оглушающая тишина, улыбка сходит с лица. Пятьдесят. Это немало. Тебе кажется, что можно еще все поменять, наверстать, отыграть, но ежедневные звонки сыновей и их заботливое: «Мама, как ты себя чувствуешь?» – каждый раз напоминают, что в глазах окружающих ты уже солидная женщина, перешагнувшая черту, за которой жизнь начинает стремительно догонять уходящее за горизонт солнце. Банально, но факт. И совершать безумные поступки уже не по статусу. Не солидно, как говорит твоя подруга Леночка…

Виктории Викторовне Вавиловой – россиянке, матери троих взрослых сыновей, активной, любознательной, ироничной и уверенной в себе – впервые в жизни снился цветной сон. Словно она сидела на лавочке в парке и одновременно находилась где-то еще. Вокруг ее тела сновали люди, верный пес, поскуливая, пытался запрыгнуть на колени, но его постоянно отгоняли две женщины в форменных куртках сотрудников «скорой», а дух Виктории Викторовны сидел на ветке старой липы и с любопытством следил за суетой внизу. Тривиальный сюжет, множество раз описанный в книгах и проигранный в кинопостановках…

…Оказалось – не сон.

Бывает и так: живешь, учишься, работаешь, выходишь замуж, рожаешь детей, они вырастают, разъезжаются, заводят свои семьи, рожают тебе внуков, а ты все ждешь того момента, когда жизнь начнется. А жизнь имеет такое сволочное свойство – заканчиваться. И однажды, гуляя с собакой по осеннему парку, ты вдруг чувствуешь резкий укол в сердце, садишься на лавочку и тихо умираешь.

И вот тут начинается самое интересное. Оказывается, после смерти ты никому не нужна. Ни богу, ни дьяволу. Конечно, они же оба мужчины! Зачем им прислушиваться к советам какой-то тетки? Хотя у тетки за плечами служба, заслуженная пенсия, еще десять лет работы руководителем в одной частной организации и четверо выращенных мужиков – трое сыновей и муж. Но… мир принадлежит мужчинам, и загробный мир тоже. Скука, короче, смертная.…

…Пятьдесят лет. Это много или мало? Алан Валлид по прозвищу Бешеный считал, что это много и что его папаша – конт Валлид – задержался на этом свете. Поэтому он и приказал своему верному слуге Берту приготовить ловушку. Простенькую и незатейливую. Ловчую яму с острыми кольями на дне. На большой поляне, где лесники заметили группу молодых оленей. О том, чтобы конт остался с сыном наедине, позаботился тот же Берт, уверенно направивший егерей в другую сторону. А так как все знали, что парень – доверенное лицо молодого хозяина, спорить с ним не осмелились. Слугу мучила совесть: старый хозяин хорошо относился к матери Берта, но ослушаться господина он не посмел. Уж очень скор был на расправу виконт.

Алану оставалось лишь молиться коварному богу Вадию, благосклонно относящемуся к убийцам, чтобы конт, увлеченный погоней, не свернул на соседнюю просеку. Заодно свечу поставил и в честь светлого Ирия, сразу же прося прощения за неподобающий любящему сыну поступок. То ли Вадий в своем коварстве решил потрепать молодому мужчине нервы, то ли Ирий в тот день взял выходной, но все прошло не так гладко, как рассчитывал виконт. Старый конт получил тяжелые ранения, но выжил, пришлось Алану осторожно спускаться в яму, чтобы добить папашу коротким ударом в сердце. Но прежде чем он успел занести нож, раненый открыл глаза.

– А ты вырос, ублюдок, – через силу улыбнулся конт, – но проклятая кровь мозгов тебе не добавила. Берт! – сипло крикнул он. Над ямой появилось бледное лицо Берта. – Скажи Нанни, чтобы рассказала новому конту о его рожде… – Умирающий ухватился окровавленной ладонью за рукав сына, закашлялся и испустил дух, но виконт на всякий случай загнал узкий клинок между шейными позвонками. Рисковать он не собирался.

– Создатель милостивый, прими душу грешную, – обмахнулся щепотью Ирия Алан, когда слуга помог ему выбраться из ямы.

Виконт внимательно оглядел себя. Сапоги и рукава рубахи оказались безнадежно испачканы в лошадиной крови. Заводную кобылу было жалко, ее за огромные деньги специально купили у горцев, чтобы скрестить с волоканским жеребцом Алана, но животное, в отличие от живучего папаши виконта, умерло почти мгновенно, напоровшись горлом на острый кол. А ведь он предлагал отцу взять сегодня другого коня! Упрямый старикан! Даже сдохнув, умудрился нагадить!

– Прими душу, Создатель, – проговорил Берт, отвлекая мужчину от размышлений.

Алан пристально всмотрелся в лицо слуги, покручивая между пальцами длинный охотничий нож, больше смахивающий на кинжал. Берт застыл, понимая, что сейчас решается его судьба. Жить или умереть. Свидетели конту были не нужны. Он рухнул на колени, низко опустив голову.

– Кир Алан конт Валлид, примите мои соболезнования в связи с кончиной вашего отца. Я счастлив и дальше служить вам.

Алан довольно улыбнулся и вдруг резко, с замахом, ударил ногой коленопреклоненного слугу по лицу. Берт не попытался уклониться, хотя мог бы, но тогда господин взбесился бы еще больше, и только Вадий знает, чем бы это закончилось.

Новый конт Валлид славился бешеным темпераментом и непредсказуемым жестоким характером. Высокий, широкоплечий, со смуглой обветренной кожей, темно-серыми, почти черными глазами и такими же черными волосами, с прямым носом и резко очерченными скулами, он мог бы быть симпатичным, если бы не презрительный взгляд и постоянное высокомерное выражение недовольства на породистом лице. Будучи виконтом, он вызывал ужас у крестьян-весчан, живущих на территории конства. Безжалостный, эгоистичный, вспыльчивый – вот те эпитеты, которые сопровождали его имя. А еще он очень любил женщин и, хотя был женат, никогда не брал «подати девственности», а всегда использовал право первой ночи. Сколько раз Берту приходилось выводить из замка заплаканных, а иногда и избитых весчанок, он даже не считал. А уж теперь, став полновластным хозяином этих земель…

Берт так и застыл на месте, не поднимая головы. Тяжелые капли крови падали на вытоптанную траву, но слуга боялся вспышки гнева господина и не рискнул зажать нос пальцами. Не впервые. Главное, чтобы перелома не было.

– Если проболтаешься, я заставлю тебя сожрать собственный язык. И не посмотрю на то, что мы сосали одну титьку. – Конт поставил ногу в стремя, собираясь сесть на лошадь.

В этот момент произошло несколько событий. Жеребец взвился на дыбы, молотя перед собой передними ногами, Алан не удержался и опрокинулся на спину, конь, по-собачьи взвизгнув, сделал огромный прыжок вперед и скрылся в чаще. Зарычал и попятился назад пятнистый тау, до сих пор мирно дремавший в тени деревьев. Из кустов вышел самый жуткий хищник здешних лесов – короткомордый ведмедь. Стремительный, агрессивный, злобный и упрямый, как сто мулов. Бешено поводя налитыми кровью глазами, он метнулся к поднимающемуся конту.

Алан выхватил нож и полоснул зверя по морде, пытаясь поразить глаза. Хищник проворно отскочил, и Берт заметил короткую стрелу, которая, как большая заноза, торчала из спины животного. Странная стрела – короткая, черная с красным оперением, никто на фронтире не пользовался такими. Вот и причина чрезмерной агрессии. Берт закричал, подхватил с земли сук и начал сильно колотить по дереву. Егеря говорили, что ведмедя можно отогнать громким звуком, заодно это и внимание других охотников привлечет. Тау с утробным рычанием закружил вокруг, но зверь обращал на него не более внимания, чем на назойливую пчелу, а когда тот прыгнул, стремительным движением когтистой лапы разорвал кобелю живот. Но это отвлекло зверюгу от человека, и конт смог подняться на ноги. Берт заметил, что кожаный доспех, без которого кир Алан не выходил из замка, с левой стороны разорван, и поддоспешник стремительно наливается кровью. Господин был ранен. Берт кричал и стучал, жалея о том, что слугам нельзя носить оружие, а его хозяин пытался отбиться от раненого ведмедя…

…Приснится же такой бред. Но как реалистично! И чем это так воняет? Виктория Викторовна сморщила нос, принюхиваясь. Страх закрался в мозг незваным гостем и затаился на периферии сознания. Воняло псиной, мочой, грязным телом, кровью, рвотой и… ладаном? Нет, что-то другое, но очень похоже. Именно этот запах исключил нелепую мысль, что она в плену. Значит, больница. И, судя по ароматам, не из лучших.

Мысли скакали, словно резиновые мячики: разбегались, запрыгивали друг на друга, разлетались, и она никак не могла сосредоточиться на одной, самой главной – что произошло? Болела голова, нестерпимо жгло в левом боку. Виктория попыталась открыть глаза, но веки словно кто-то склеил. Ну что же, раз нельзя открыть глаза, значит, нужно попробовать открыть рот.

– Эй, кто-нибудь!

Изо рта вырвался сиплый низкий голос. Ого! Это она так орала, что повредила голосовые связки? Даже когда болела ангиной, так не басила. Что же случилось? Собраться и попытаться мыслить логически. Если она парализованная, то и говорить не должна. А раз разговаривает, значит, может шевелиться. Виктория Викторовна попыталась пошевелить рукой. Ура, у нее получилось! Она подняла руку, чтобы ощупать глаза, ладонь зацепилась за что-то колючее, скользнула по подбородку и щекам. Это что? Борода? Тактильные ощущения говорили, что это ее лицо, но разум не мог поверить в то, что это реальность. Паника начала потихоньку овладевать рассудком. Но Виктория Викторовна гнала ее от себя. Мало ли что с нею приключилось: может, болезнь, может, кормят гормонами. Не стоит сразу истерить!

Она осторожно дотронулась до шеи, коснулась рукой груди. Обнаженный торс. Волосатый! Плоский! Рука судорожно скользнула вниз и, если бы спазмы страха не сжали горло, не давая возможности крикнуть, Виктория Викторовна заорала бы громче, чем звонит корабельная рында! Она была мужчиной! Рука дернулась, словно обожженная, и безвольно упала. Сон? Но отчего так болит в боку и печет спину? И зуба верхнего нет, глазного… А у нее были все зубы.

Раздались голоса, стукнула дверь, по полу зацокали когти. На кровать запрыгнул кто-то большой и тяжелый, сильнее запахло псиной. Кожу обдало горячее дыхание, и шершавый язык, судя по ощущениям, величиной с лопух, обслюнявил лицо. Сердце предательски запрыгало между ребрами, пытаясь вырваться и сбежать в пятки.

– Ату, Кусь! Ату!

Приятный мужской баритон. Собака еще раз лизнула полуобморочную женщину и тяжело спрыгнула на пол.

– Кир Алан, жак си сатите? Иц ту Берт.

– Ничего не понимаю, – прохрипела Виктория низким голосом. Ни одного знакомого слова. Такого языка она никогда не слышала, поняла лишь, что имя говорившего Берт.

– Кусь, атарчи!

Мужчина что-то быстро говорил приглушенным голосом, затем послышались глухой удар и звон разлетающихся черепков.

– Ни черта не понимаю, – повторила с тоской Виктория. – Воды. Дай воды умыться.

Мужчина вновь бегло заговорил, и она услышала в его голосе панику. Да что он там возится? Виктории просто необходимо было увидеть, где она находится, и понять, что ее окружает – реальность это или галлюцинация? А быть может, ее накачали наркотиками и все это просто плоды воображения затуманенного мозга?

Гость чем-то гремел, продолжая говорить. Виктория внимательно прислушивалась, старательно запоминая незнакомые слова. Раздался звук льющейся воды, и лицо промокнули холодной мокрой тряпкой. Особое внимание незнакомец уделил глазам. Наконец-то она смогла их раскрыть и тут же зажмурилась. Мама дорогая! Лучше бы не раскрывала. Значит, это был не сон. Ну, погодите у меня! Она ведь еще вернется, и тогда… тогда вашему загробному миру мало не покажется!

Вот это влипла! Виктория осторожно приоткрыла один глаз, затем второй. Взгляд сразу уткнулся в высоченный сводчатый потолок, явно сделанный не из гипсокартона, его поддерживали четыре колонны, у одной стены расположился большой закопченный камин, в который при желании можно было засунуть поросенка. Тусклый свет проходил сквозь два узких высоких окна. Вместо прозрачного стекла – цветной витраж. Красиво, но света маловато. Одно окно было раскрыто, и она увидела синее-синее небо без единого облака. В поле зрения попал громоздкий стол, заставленный тарелками с остатками еды, кубками и глиняными кувшинами. В углу на трехногом табурете неровной стопкой лежали листы желтоватой бумаги, придавленные большим кувшином. Посуда, похоже, была медная и серебряная. Над столом вились мухи. Полная антисанитария. На том кусочке пола, который оказался доступен ее взгляду, рассыпана солома. А в ней, наверное, мыши и насекомые. Мрак! Это какой же век?

– Кир Алан!

Виктория перевела взгляд на стены, сложенные из серого обработанного камня. Напротив кровати висела изумительно выполненная вышивка, украшенная бисером. Двое мужчин, похожих между собой, как могут быть похожи лишь братья-близнецы, стояли спина к спине, держа в руках опущенные вниз мечи. Только вот выражения лиц у них были разные. Один смотрел внимательно и строго, словно знал, какие неприличные слова вертятся в голове у лежащей на кровати женщины, и осуждал ее за это. А второй просто весело скалился, его радужки были вышиты черным, поэтому казалось, что на лице мужчины вместо глаз два бездонных тоннеля. Вышивальщица обладала незаурядным талантом и сумела передать при помощи ниток и бисера совершенно разные характеры. Обрамляла вышивку виноградная лоза. Интересно, кто это?

– Кир Алан!

Виктория медленно повернула голову. Вот и первый абориген. Судя по всему – это и есть Берт. Светловолосый парень. Симпатичный, но какой-то взъерошенный. Не старше двадцати двух лет. Грязная серая льняная рубаха, подпоясанная бело-синим тканым поясом, такие же серые штаны, широкие и бесформенные. Он стоял возле кровати и смотрел, как ей показалось, с плохо скрываемым злорадством. Раздался стук, и рядом кто-то громко засопел. Японский городовой! Это что, местная собачка? Огромный пятнистый зверь с длинной пастью, полной острых зубов, и с торчащими на загривке острыми иглами мало походил на домашнего питомца. Зверюга сидела на полу, а ее голова возвышалась над кроватью на полметра. «Адская гончая» преданно смотрела на Викторию желтыми круглыми глазами. Толстый хвост, напоминающий полено, которым милый «песик» радостно барабанил по полу, издавал равномерный глухой стук.

– Кир Алан! – Блондин наклонился, и женщина почувствовала резкий запах лука.

– Привет, – попыталась улыбнуться Виктория. Был у нее в прошлой жизни такой небольшой пунктик – она не выносила, когда кто-то дышал ей в лицо. Сразу начинала задыхаться, словно у нее воровали воздух. Вот и сейчас Виктория подняла руку и отпихнула от себя склонившегося к ней парня.

– Арста, конт. Тас киндо взвар, – забубнил Берт, одной рукой приподнимая ей голову, а второй прижимая к губам чашку с отваром.

Виктория принюхалась. Травяной сбор. В горле пересохло, и она с удовольствием выпила горькую жидкость. Парень довольно улыбнулся, промокнул ей губы мокрой тряпкой, а затем, говоря что-то, скинул одеяло и помог повернуться на бок. Осторожно смазал раны на боку и спине зеленой мазью, пахнущей болотом, прикрыл их чистыми белыми тряпками. Судя по тому, как подрагивали его руки, Берт боялся причинить боль, но Виктория спокойно дала обработать раны, только несколько раз процедила сквозь зубы неприличные слова, когда слуга слишком сильно надавил на рану в боку.

– Ты куда руки тянешь! – Она едва не рычала от возмущения. Мало того что заперли в мужском теле, так еще всякие извращенцы пытаются облапать!

– Пис, пис, – пролепетал парень, показывая на пол.

– Что? На пол? А горшки здесь еще не изобрели? – заорала Виктория, наконец-то поняв, чего от нее хотят.

Отзыв на на роман «Конт» Ирины Успенской

Мне нравится, что «Конт» не относится к гендерной литературе. В нем много приключений и мало розовых соплей, зато немало внимания уделено человеческой психологии. Эта книга напомнила мне те, которыми и мальчишки и девчонки зачитывались в детстве. Если вы любили «Остров сокровищ» или «Капитана Блада» вам сюда.

О чем эта книга? О попаданке …

Прямо со смертного одра Виктория отправляется в средневековье. Только нет, ей не шестнадцать, а целых пятьдесят. Ума и силы воли героине не занимать: Виктория воспитала трех сыновей и даже тот свет поставила на уши.

Ей повезло, она стала не простой служанкой, а аристократкой, то есть нет… Душа Виктроии заняла тело Алана Валлида, местного Конта. За минутку до этого он успел хладнокровно замочить отца, чтобы захватить власть.

К счастью, авторитета Алана хватило, чтобы держать в узде подопечных, чтобы не обращали внимания на странности нового конта после болезни. Прошлый Алан пытал, изнасиловал или мучил для развлечения. Во всем, оказывается, бывают свои преимущества. По крайней мере Виктория смогла спокойно передохнуть. Примерно две минутки.

Обратная сторона жестокости прошлого конта дала о себе знать. Не успела Виктория привыкнуть к новому телу, на нее одно за другим организовано три покушения. Только она захотела развернуться с реформами и освободить рабов, как оказывается, что месяц доброты не перечеркнул годы скотского отношения. Бывшие рабы при первой возможности готовы вонзить нож в спину доброго хозяина.

Но подождите! В деревне жгут колдунью, ее Виктория не может спасти, но спасает красавца горца. Его зеленые глаза не дают ей покоя, но что-то местный священник слишком пристально наблюдает за наклонностями нового конта. И жена недовольна… Да, я забыла упомянуть жену размером с кита. Нужно еще как-то избавиться от нее.

Эта книга не даст заскучать. События следуют одни за другими. Виктория ошибается, злится, но ни разу не дает слабину. За ней интересно следить, за нее легко переживать.

Я не могу сказать, что это легкая бездумная книга. Пара моментов заставляют крепко задуматься о темной стороне нашей души, которая великолепно показана в единстве двух братьев-богов: правильного Ирия и плутоватого Вадия. Много сказано и о столкновении женского и мужского в одном теле. Золотой канвой проходит через всю книгу способность преодолеть себя. Героини ничего не дается легко. Она все должна отвоевать своими зубами.

И пусть у «Конта» есть еще и вторая часть, но конец не разочаровал. Есть и судьбоносная битва, и непростой выбор, за который Виктория дорого заплатила. Я, конечно же пойду искать вторую книгу, чтобы еще раз окунуться в этот насыщенный мир, после которого хочется вскочить и начать действовать.