Какой цвет был у гитлера. Как определить цвет глаз? Что означает цвет глаз? Фото и видео. Цвета глаз современных знаменитостей

Адольф Гитлер, наверное, один из самых значимых людей в истории 20 века. Родился он 20 апреля 1889 года в Австрии, в городе Браунау-на-Инне, по адресу Salzburger Vorstadt 15. Его отец – Алоис, был сапожником, потом стал таможенным служащим. Алоис был женат три раза. С последней женой, Кларой, у него было 6 детей (по другим источникам было 5 детей), из которых Адольф и младшая сестра Паула прожили довольно долго Цвет глаз Гитлера. Дед Клары был отцом Алоиса. В 16 лет Адольф окончил школу в Линце. На его националистические воззрения во многом повлиял профессор Петш. После смерти отца он пытался поступить в Венскую академию, но потерпел фиаско. Мальчик имел хорошее чувство юмора, увлекался музыкой, живописью. После смерти матери, он отправился жить в Вену. Там жил очень плохо. Жил в приютах для бездомных. Зарабатывал себе на жизнь физическим трудом, плохо питался. Накануне войны он переехал в Мюнхен. Здесь о продолжал жить по-прежнему. В первые годы войны он стал добровольцем в германской армии, где проявил себя с очень хорошей стороны, за что и был награжден Железными крестами I и II степени. Был ранен два раза.

Очень близко к сердцу принял Адольф Гитлер поражение в войне. Далее Адольф был принят в Немецкую рабочую партию, где быстро стал её лидером, и переименовал партию в «Немецкую национал-социалистическую рабочую партию Германии» (НСДАП). Партия начала разрастаться. Было принято решение свергнуть правительство Веймарской республики. 9 ноября Гитлер и другие лидеры партии возглавили нацистов, направившихся к центру города. Дорогу преградила полиция, началась перестрелка. В итоге операция «Пивной путч» была провалена.

Гитлер был осужден за государственную измену. Со скамьи подсудимых Гитлер обвинил власть республики в предательстве, и дал клятву, что накажет своих обвинителей. Он вышел из тюрьмы меньше, чем через 1 год, хоть и был осужден на целых пять лет. В 1924 Гитлер направился в Оберзальцберг, где жил на протяжении нескольких лет, а в 1928 снял виллу, которую позже приобрел и назвал «Бергхоф». Он расформировал партию и начал привлекать электорат. Адольф Гитлер призывал отомстить за Версальский договор, убить всех евреев и коммунистов, возродить великую страну. Поддержку он получил от крупных промышленников. Еще огромную помощь ему оказал Земельный союз. Гитлером был произведен сговор с Ф.фон Папеном, в результате которого он стал канцлером.

В 1934 Гитлер столкнулся с оппозицией с Э.Рема, которые требовали более совершенных соц. реформ, призывали к новой революции. Гитлер, нуждавшийся в поддержке армии, выступил против бывших соратников. Рем был обвинен в подготовке убийства Гитлера, и в резне (так называемая «ночь длинных ножей») был уничтожен, как и несколько сотен руководителей СА. Получив от рейхстага полномочия, Гитлер начал готовится к войне. В августе 1939 Германия и Советский Союз подписали договор о ненападении, который дал Гитлеру возможность объединить все силы на захват Европы.

1 сентября 1939 Германия напала на Польшу – это и стало началом Второй мировой войны. Гитлер принял командование вооруженными силами. Он составил свой план завоевания Европы. Цвет глаз Гитлера После захвата Дании, Голландии, Норвегии, Бельгии и Франции Гитлер решился на вторжение в Великобританию. В его планы также входило и завоевание СССР. 20 июля 1944 была последняя попытка убить Гитлера. Это было под Растенбургом. Там была Взорвана бомба с часовым механизмом, однако каким-то чудесным образом Фюрер выжил. Британские, американские и советские войска взяли в кольцо Берлин. В это время Гитлер скрывался в бункере, под землей. 30 апреля 1945 года, написав завещание, в коем просил будущих руководителей страны к борьбе с «отравителями всех народов – международным еврейством» - застрелился.

Для того, чтобы воспитание детей было успешным, надо, чтобы воспитывающие люди, не переставая, воспитывали себя.

Пятого декабря 2013г. на девяносто шестом году ушел из жизни первый темнокожий президент ЮАР Нельсон Мандела. И буквально в тот же день интернет-поисковики получили миллионы запросов о том, не является ли эта информация ложной. Огромное число людей было убеждено, что выдающийся африканец умер в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века в тюрьме.

Как известно, Нельсон Мандела возглавил вооруженную борьбу против режима апартеида и был арестован в 1962 году, после чего действительно провел в заточении двадцать семь лет. Именно будучи в застенках, этот борец за права человека обрел мировую известность. Впрочем, в 1989 году он был с почестями освобожден, а в мае 1994 года стал президентом ЮАР и руководил страной целых пять лет. Почему же множество людей в разных концах земли не имело об этом никакого понятия и считало, что Мандела скончался, так и не выйдя на свободу?

Данный феномен привлек внимание участников американского мультижанрового съезда «Dragon Con», проходящего ежегодно в Атланте. Они тщательно изучили этот вопрос и пришли к выводу, что рационального объяснения произошедшему дать нельзя. Более того, оказалось, что имеется целый ряд других фактов, которые в памяти многих людей отложились в искаженном виде. Тогда-то энтузиастами и был введен термин «эффект Манделы». Участница съезда Фиона Брум начала популяризировать его и собирать информацию о других событиях, которые в человеческой памяти отчего-то откладываются неправильно.

Таким образом, эффект Манделы – это феномен, под которым подразумевается возникновение у большой группы людей воспоминаний, противоречащих реальному положению дел. Примечательно, что ложные воспоминания касаются не каких-либо труднопроверяемых, а общеизвестных событий: исторических, астрономических, географических, ну и так далее.

Иными словами, проверить такую информацию проще простого, особенно сейчас, когда у каждого в распоряжении Интернет. Однако столкнувшиеся с данным феноменом, люди приходят в некоторое замешательство и растерянность. Как же так? Они ведь прекрасно помнят, что Мандела умер за решеткой! Об этом сообщали в «Новостях», писали в многочисленных газетах, а по телевизору даже показывали похороны африканского революционера!..

Но нет, на самом деле никто ничего не писал, не сообщал и нигде не показывал. Неужели журналисты по всему миру решили бы одновременно состряпать такую «утку»? Спрашивается, зачем? Энтузиасты долго и упорно искали газетные статьи и телевизионные репортажи о событии, пусть даже сделанные какими-нибудь захолустными репортерами, которым вдруг захотелось вот так поразвлечься. Однако подобных публикаций никогда не было, следовательно, люди не могли получить эту информацию из СМИ.

Необъяснимые детали фальшивых воспоминаний

Еще одна странная особенность эффекта Манделы заключается в том, что подобные воспоминания представляют собой не просто записавшиеся в памяти человека ложные сведения, а целую систему последовательных воспоминаний. Приведем интересный пример.

Какого цвета были глаза у Адольфа Гитлера? Большинство людей готово поклясться, что карего. Более того, многие из них с уверенностью сообщат вам, что прекрасно знают этот факт еще со школьных времен. Мол, учитель истории специально подчеркивал, что фюрер был кареглазым и при этом ратовал за арийскую расовую чистоту, в соответствии с которой глаза у «сверхчеловека» должны быть непременно голубыми.

Очевидно, что этого быть не могло. Все современники Гитлера утверждали, что у него голубые глаза, и любили подчеркивать этот факт, говоря об избранности вождя Третьего рейха. Ниже предлагается фрагмент редкой цветной фотографии фюрера, на которой отчетливо видно, что глаза у него голубые. Почему же так много людей помнит не только его карий цвет глаз, но даже насмешки по этому поводу над Гитлером?..

Носители ложных воспоминаний нередко связывают само происшествие с событиями личной жизни, например, «у меня в этот же день родился сын», или «это был мой последний школьный год». То есть ложное воспоминание прочно сидит в памяти индивидуума и связано со множеством других событий, создавая иллюзию, что на самом деле так оно и было. Не мудрено, что кто-то может с пеной у рта доказывать вам, что американцы высаживались на Луну всего три раза, однако стоит показать ему статью из «Википедии», где четко указано, что высадок было шесть, — и человек не на шутку теряется. Он-то отлично помнит, как в новостях говорили, что НАСА совершило свой последний, третий, полет на спутник Земли. И таких людей очень много.

Известные примеры эффекта Манделы

Примеров ложных воспоминаний можно привести немало. Не исключено, что вы и сами сейчас вдруг поймете, что долгое время в чем-то ошибались.

Многие считают, что сороковой президент США Рональд Рейган погиб после окончания своего правления, хотя на самом деле он скончался в 2004 году в возрасте девяноста трех лет от воспаления легких на фоне болезни Альцгеймера.

Мать Терезу причислили к лику святых лишь в сентябре этого года, хотя многие убеждены, что канонизация легендарной католической монахини произошла гораздо раньше.

Штатов в Америке ровно пятьдесят, и запомнить это, казалось бы, проще простого: ровно половина сотни. Тем не менее, немало людей ошибочно считают, что их пятьдесят один или пятьдесят два.

Ниже представлены логотипы трех известных марок авто в двух вариантах. Многие люди готовы поклясться, что логотипы справа неправильны. Якобы у «Форда» никогда не было этой закорючки у буквы «F», у «Вольво» – стрелки наверху, а у «Фольксвагена» – разделения между литерами «V» и «W». Даже владельцы таких машин допускают подобную ошибку. Несмотря на это, подлинные логотипы изображены именно справа, а слева представлены их видоизменные варианты, которые многие из нас почему-то считают правильными.

Писательница Агата Кристи ненадолго исчезла в декабре 1926 года. Пропажа знаменитого автора детективов вызвала громкий общественный резонанс, и полиция сразу начала поиски женщины. Через одиннадцать дней живая и невредимая Кристи была найдена в отдаленном английском спа-отеле. Она вернулась домой и продолжила писать свои замечательные книги. Тем не менее, значительное количество людей «помнят», что писательница бесследно испарилась навсегда.

Если вы считаете, что в Северном Ледовитом океане существует арктический континент, то вы, как и многие другие, ошибаетесь. Там имеется лишь обильный ледовый покров.

Несуществующие книги, фильмы и различные произведения искусства – это вообще отдельный разговор. К примеру, тысячи россиян «помнят», как в середине восьмидесятых по телевидению показывали очень мрачную экранизацию сказки «Карлик Нос». Она весьма отличалась от других экранизаций этой же сказки 1953, 1970 и 1978 годов. На самом же деле такое кино никогда не существовало, и ни одна его копия так и не была найдена.

Среди многочисленных портретов английского короля Генриха Восьмого нет ни одного, где монарх держал бы в руках ножку жареной индейки. Однако огромное количество жителей Туманного Альбиона утверждает, что своими глазами видело такую картину в музеях, на выставках и во Всемирной паутине.

Наверное, всем известна американская песня «Only You». Многие люди испытывают настоящий шок, когда узнают, что ее в пятидесятые годы пел не «король рок-н-ролла» Элвис Пресли, а чернокожий квинтет «The Platters». А ведь многие отчетливо «помнят», как Пресли исполнял «Only You» на своих концертах, как эту песню включали в его официальные пластинки. Стоит ли говорить, что такие пластинки так и не были найдены, несмотря на бешеную популярность Элвиса?..

Российские примеры эффекта Манделы

В России и бывшем Советском Союзе такие примеры тоже имеются.

Многие из наших соотечественников со школы «помнят», что Аляску американцам продала Екатерина Великая, хотя в действительности это произошло во время правления Александра Второго. Поэтому российскую императрицу напрасно обвиняют в данной оплошности.

Все, наверное, помнят расхожую фразу из фильма: «Мальчик, отойди от машины». Однако большинство почему-то убеждено, что эта реплика прозвучала в картине «Берегись автомобиля». На самом же деле она была произнесена в фильме «По секрету всему свету», во что многие верят с трудом.

А помните, как Ельцин перед своим уходом с президентского поста сказал: «Я устал, я ухожу»? Это изречение также стало крылатым, однако на самом деле Борис Николаевич сказал тогда лишь: «Я ухожу». Почему многим из нас «запомнились» слова о его усталости – настоящая загадка.

В бывшем СССР все знают стихотворение, начинающееся словами «Сижу за решеткой в темнице сырой». Вот только многие почему-то убеждены, что его создателем является Михаил Лермонтов. Тем не менее, настоящий автор данного произведения – Александр Сергеевич Пушкин.

Возможные объяснения эффекта Манделы

Итак, их несколько, и одна другой фантастичнее:

1. Во-первых, многие исследователи эффекта Манделы считают, что этот феномен является следствием перемещения людей из одних параллельных миров в другие – так называемого квантового бессмертия, когда человек, незаметно для самого себя, перемещается из одной реальности в другую, соседнюю. В прошлой реальности мир мог быть несколько иным. Например, там Лермонтов присвоил себе стихотворение Пушкина, Агата Кристи действительно пропала с концами (возможно, тоже переместилась куда-то), а Америка отхватила себе кусок Канады или Мексики, обзаведясь одним-двумя новыми штатами. У человека же остаются определенные воспоминания о той реальности, где он жил прежде;
2. Во-вторых, вполне возможно, что кто-то создал машину времени и отправился в прошлое, где что-то нечаянно или умышленно изменил. То есть неизвестный изобретатель мог запустить эффект бабочки, когда даже незначительные изменения в прошлом (вроде убийства насекомого) порождают цепь изменений, значительно влияющих на будущее. Таким образом, некоторые из нас до сих пор имеют воспоминания из того варианта реальности, где события прошлого и, как следствие, настоящего не были изменены;
3. В-третьих, имеется и такое мнение, что все мы живем в матрице – симуляции реальности, созданной разумными машинами, людьми будущего или представителями внеземной цивилизации. В этой симуляции иногда происходят сбои, определенные неполадки. К примеру, в один и тот же день вы можете встретить в разных частях своего города одного и того же незнакомого человека. Или заметить на дороге машину, которая просто исчезает, растворяясь в воздухе. Похожие сбои могут происходить и в нашей памяти, целиком формируемой матрицей, поскольку реальный мир нам никогда доступен не был, и мы даже не знаем, что это такое.

Эффект Манделы изучает и традиционная наука. Так, в связи с этим часто упоминается конфабуляция – психопатологическое явление ложной памяти, когда человек целиком убежден, что некие вымышленные события происходили на самом деле. Тем не менее, ученые не в состоянии объяснить, почему такое ложное воспоминание может наблюдаться порой у десятков миллионов землян, живущих в самых разных концах света…

Видео: Эффект Манделы, или Воспоминания из параллельной реальности

В нацистской Германии, как, впрочем, и в Советском Союзе, существовали свои негласные «каноны» изображения вождей. И во многих нюансах они совпадали. На большинстве картин, плакатов и открыток Гитлер, как и Сталин, традиционно одет в военную униформу, в которой его фигура казалась не такой мешковатой. Как и генсек, фюрер на портретах почти никогда не улыбается, чаще серьезен и напряжен. И так же, как бывший ученик тифлисской духовной семинарии, неудавшийся австрийский художник крайне редко изображался в компании с кем-либо из своих товарищей по партии. Рядом с фюрером в качестве исключения могли появиться лишь три персонажа — маленькая девочка, его любимая овчарка и итальянский диктатор Бенито Муссолини. Гитлер на своих парадных портретах почти всегда стоит, застыв в картинной позе, и молчит. Такой образ, очевидно, должен был сформировать впечатление о вожде как о небожителе, коему чужды земные занятия. Однако мы сегодня не станем рассматривать канонические изображения самого кровавого тирана XX века, а постараемся узнать, каким он был на самом деле.

В обществе давно укрепилось твердое убеждением в том, что внешне самый страшный и жестокий диктатор минувшего столетия выглядел нелепо, если не комично. Судите сами: эта смешная прическа, чудовищные усики, узкие плечи, широкие бедра… В конце концов, этот нос уточкой, ставивший под большой вопрос «чистое арийское происхождение» Шикльгрубера. Впрочем, вопреки расхожему мнению, Гитлер никогда не носил фамилию Шикльгрубер — ее официально поменял еще его отец в 1877 году. Даже канонические портреты и фотоснимки фюрера, сделанные по заказу его придворными художниками и фотографами, не способны убедить зрителя в том, что перед ними лидер целой нации. Поэтому считаем необходимым привести воспоминания некоторых современников Гитлера, лично с ним знакомых. Эти описания будут во многом противоречивыми, в них прочитывается личное отношение к фюреру. Однако эти очерки помогут нам составить достоверное представление о том, как же на самом деле выглядел Гитлер.

Макс фон Грубер (один из основателей евгеники — науки расовой гигиены Третьего Рейха):

«Гитлер — полукровка. Лицо и голова низшего типа, низкий покатый лоб, безобразный нос, широкие скулы, маленькие глаза. Выражение лица выдает человека, плохо владеющего собой, одержимого».

Леон Дегрель (бельгийский ультраправый политик):

«Гитлер не был высок — не выше чем Наполеон или Александр Македонский. У него были темно-синие глаза, которые многие находили околдовывающими. Я не чувствовал электрического тока, который, как считают, вырабатывали его руки. Я пожимал их несколько раз, и ни разу меня не ударило молнией. На его лице выражались какие-то эмоции или безразличие в зависимости от того, пребывал ли он в данный момент в апатии или во власти страстей. Время от времени он был словно парализован, не произносил ни слова, в то время как его челюсти двигались, словно размалывая в пыль некое препятствие. Или же он внезапно становился энергичным и произносил речь, обращенную только к вам, но как если бы он обращался к толпе в сотни тысяч на летном поле возле Берлина. Тогда он будто преображался. Даже его лицо, обычно бледное, зажигалось во время произнесения речей. И в такие моменты, что и говорить, Гитлер был странно притягателен, как будто обладал магической силой».

Александр Яковлев (советский авиаконструктор):

«Гитлер был в коричневом пиджаке, черном галстуке и черных брюках — традиционный костюм члена фашистской партии. Фигура мешковатая, наружность невыразительная. Пресловутый чуб на лбу, серые, водянистые глаза, нездоровый, серовато-желтый цвет лица, неэнергичное пожатие влажной мясистой руки произвели неприятное впечатление. Вскинув взгляд своих оловянных глаз при рукопожатии, он тотчас же переводил его на другого. В своих многочисленных речах на военных парадах, перед сборищами фашистских головорезов он принимал все меры для того, чтобы своей внешностью, своей походкой, своими жестами и истерическими выступлениями убедить всех в величии своей особы».

Герман Раушнинг (противник национал-социализма):

«Бесспорно, внешность Гитлера не способствует усилению его способности к обольщению. Скошенный безобразный лоб. Прядь волос, вечно падающая на глаза. Маленький рост, непропорциональное сложение, неуклюжесть, плоские и слишком большие ступни, уродливый нос, невыразительный рот и усишки над губой придают ему скорее отталкивающий вид. В нем ничего привлекательного, кроме, может быть, рук – красивых и выразительных. И этот человек с насупленным, сморщенным и асимметричным лицом претендует на роль диктатора? Ему явно не хватает гармонии, обязательной для лидера. Но главным образом ему не хватает мужественности».

Первое, на что обращал внимание любой, кто видел Гитлера, были его нелепые усики. Почти такие же носил в ту пору британский актер Чарли Чаплин, однако они полностью гармонировали с его комичным образом. Но такая забавная растительность на лице в сочетании с черным чубом уж никак не соответствовала имиджу диктатора. Говорят, фюреру постоянно советовали сбрить усы, однако он всякий раз отказывался: люди уже привыкли к такому образу вождя, усы сделали его узнаваемым, стали его визитной карточкой. Впрочем, относить маленькие усики исключительно на дурной вкус Гитлера было бы ошибкой. Эту нелепую форму выбрал вовсе не он. По свидетельству писателя Александра Морица Фрая, служившего в Первую Мировую войну в одном полку с будущим диктатором, Гитлер изначально носил «кайзеровские» усы, закручивающиеся кверху — наподобие тех, что отрастил император Вильгельм II.

Однако Гитлеру пришлось сбрить их по приказу начальника — дело в том, что пышная растительность мешала ему правильно надевать противогаз. В итоге у фюрера под носом остался «английский» вариант усов — характерная «сапожная щетка», сделавшая его внешность не только узнаваемой, но и крайне уязвимой для карикатуристов. Кстати, до нас дошли некоторые фотографии молодого ефрейтора с шикарными усами, хотя особой привлекательности они ему также не добавляли.

Что касается чуба, который в определенных ракурсах придавал образу Гитлера дополнительной суровости, то это была стандартная прическа, принятая в германской армии: волосы сбриты на затылке и над ушами, сверху длинные, зачесанные на бок через пробор или «зализанные» назад. Другое дело, что у фюрера эта прическа крайне редко выглядела свежей — в силу свой горячности и неуравновешенности он очень сильно потел. Не самая фотогеничная внешность Гитлера добавляла «головной боли» художникам: изобразить усы и стрижку Гитлера аккуратными и приглядными было нелегко.

Достоверно известно, что над имиджем рейхсканцлера трудилась армия специалистов. Правда, появилась она только во второй половине 20-х годов, до этого времени будущий фюрер самостоятельно выстраивал свой образ, причем далеко не всегда удачно. К началу 30-х пора экспериментов остается позади, отныне только специально обученные люди шьют Гитлеру костюмы, репетируют речи, ставят походку, отрабатывают жесты. Его окончательный стиль сложился к 1932 году. Серый – любимый цвет одежды. Единственный красный акцент в его образе – нарукавная повязка со свастикой. Единственный белый – ворот рубашки. Полувоенный мундир, как мы уже отмечали, ловко маскировал недостатки фигуры. Мундир, к слову, действительно, был полувоенный – на нем нет знаков отличия (Гитлер дослужился только до ефрейтора и, разумеется, было бы неуместно афишировать его невысокое звание), на груди – галстук, нет никаких указаний на род войск. Однако имитация военной формы задает милитаристский стиль всего облика фюрера, благодаря чему создается впечатление человека подтянутого и сильного — настоящего героя. Так, лацканы, нагрудные карманы, галстук, сияющие пуговицы, ремень через плечо визуально подчеркивают его волю и власть, повязка на руке — силу и выносливость. Подол мундира и широкие галифе воспринимаются как основание, над которым, словно верхушка горы, возвышаются руки и голова в высокой фуражке. Это, несомненно, должно было наводить на мысли о непобедимости.

Однако никакие мундиры и галифе не могли скрыть очевидное: Гитлер был нисколько не похож на того «истинного арийца», которого желала видеть своим канцлером Германская Империя. Лидер Великогерманского Рейха по определению должен быть высоким, прекрасно сложенным, белокурым и голубоглазым, с правильными чертами лица. Мелковатый, рыхлый, кареглазый и темноволосый Адольф сумел мастерски отвлечь внимание аудитории от этого «кричащего» несоответствия. Маленькие, близко посаженные глаза компенсировались подвижными и яркими бровями – область глаз сразу стала заметной и динамичной. Гладко зачесанные, «прилипшие» к голове волосы делают более высоким лоб, а, следовательно, выдают в фюрере думающего, мудрого человека. Знаменитые усики подчеркивают нос и выразительные ноздри – читай, чутье, интуицию, предвидение. Подбородок мимически никак не отмечен, зато постоянно выдвигается вперед и вверх, демонстрируя гордость, а также готовность воссоединить собственную волю с волею небес. Губы сжаты, уголки их привычно опущены вниз, образуя узкую скобку — признак абсолютной решимости, железной воли. Ну а бурная манипулятивная мимика в сочетании с неподвижными, застывшими глазами многих просто завораживала. Очень скоро пропагандистская машина Геббельса убедила немецкую нацию в том, что нестандартное лицо Гитлера отражает безграничную веру в божественную волю, которая ведет его. Германия с легкостью уверовала в то, что каждая черта на челе фюрера свидетельствует о его могучей интуиции и полной самоотдаче великому делу. Разумеется, никакая логика не может противостоять аргументам веры — немцы были просто очарованы этим нелепым образом.

Довершила обожествление фюрера в восприятии народа его богатая жестикуляция. Всего за несколько минут Гитлер умудрялся применить множество самых разных невербальных акцентов. Большинство из них «связывают» его с «небесами». Руки рейхсканцлера постоянно вскидываются вверх, как бы возносят что-то к небу. Затем они возвращаются к груди, пытаясь влить внутрь нечто важное, исключительное, полученное свыше. Эта нехитрая манипуляция должна была отложиться в коллективном создании толпы полным отождествлением фюрера как проводника божественной силы. Неистовым заламыванием рук он дает понять, что стал лидером не потому, что является каким-то уникальным, а потому, что через него действует нечто большее, нечеловеческое, мистическое. Таким образом, бешеная жестикуляция выступлений Гитлера символизирует величественный диалог с народом от имени Бога и с Богом уже от имени народа. На Руси такие состояния назывались одержимостью. Наверное, не случайно в русском языке крепко прижилось выражение «бесноватый фюрер».

(ввиду того, что книга Майн Кампф недавно была запрещена решением Кировского районного суда г. Уфы и была объявлена экстремистской и её запретили читать,переименовываю свой пост, который к книге вообще никакого отношения не имел, но зная наши ублядочные законы, от греха подальше; скоро в нашей стране чтобы в туалет сходить разрешение нужно будет просить и нанимать адвоката)

Читая пост Сережи-мормона75, заинтересовалась, а какого же цвета были глаза у Адольфа Гитлера. Я помнила, что он был австриец и внешность у него была отнюдь не арийская, а на открытках и плакатах его глаза намеренно подкрашивали голубым, чтобы народ не сомневался, кто им правит.

В книге д-ра и проф. Дитриха Брондера, генерального секретаря объединения всех нерелигиозных еврейских общин Германии "Гитлер - основатель Израиля" говорится о том, что сам Гитлер и вся его верхушка и все его приближённые были сами евреями, либо с "прожидью" (это не мой термин), либо женаты на еврейках.

Его книга была запрещена в Германии. По этой книге другой немецкий писатель Хенеке Кардель написал другую книгу. Но её не только запретили. но и по решению суда 10 000 экземпляров были утоплены в гамбургской гавани.

А в этой книге - изобличающие подробности немецкой истории времён прихода ко власти Адольфа Гитлера.

Там пишется, что он был не только на четверть евреем, но обладал различными психическими отклонениями.

Во-первых, был импотентом и сексуальное удовлетворение получал мазохистским способом, когда женщина на него испражнялась. Рене Мюллер, которая провела с ним одну ночь, вскоре после этого покончила самоубийством. Его вечная невеста ева Браун дважды пыталась покончить жизнь самоубийством и в конце концов покончила самоубийством вместе с Гитлером. А единственная женщина, которую, как считают любил Гитлер, была его родная племянница Гели Руабаль, с которой они жили и которая тоже покончила жизнь самоубийством.

К тому психоаналитики и современники и очевидцы считают, что Гитлер был гомосексуалом. Его правая рука рудольф Гесс, который тоже был полуевреем (как и Ева Браун), был его любовником. Ближайший соратник Гитлера Бальдур фон Ширах тож был гомосексуалом, как и адмирал Канарис, начальник военной разведки. И оба последних тоже были еврейских кровей, с прожидью, как пишет автор. Так что по каким-то мистическим обстоятельствам Гитлес собирал всех евреев-полуевреев рядышком и гнобил всех остальных евреев.

Ещё он был полностью вегетарианцем, и отказался от животной пищи после того, как покончила жизнь самоубийством его племянница Гели Руабаль. Наверное, только такой псих как Адольф Гитлер мог алкать кровосмесительной связи.

К тому же в книге приводятся мнения враче-психоаналитиков, считавших Гитлера истериком. И ещё у него была эпилепсия.

Итак, Гитлер был на четверть еврей (его родители, кстати, были кузенами 2-й степени, отец воспитывал его будущую мать, а потом на ней женился),истерик, эпилептик, вегетарианец, извращенец-мазохист, гомосексуал, импотент, а по линии матери, возможно, наследственный сифилитик.

А вот и список его "Политбюро" и окружения, имевших еврейские корни:

1. еврей Принц - крёстный отец Гитлера

2. д-р Блох - семейный врач семьи Гитлера

3. Ханиш - еврейский мальчик, есдинственный близкий друг в молодости

4. Гиммлер - начальник Гестапо, полуеврей

5. Гейдрих - на 3/4 еврей, придумавший поан по "окончательному решению еврейского вопроса"

6. Адольф Эйхман - специалист по "окончательному решению еврейского вопроса", загонявший евреев в газовые камеры, чистокровный еврей - выкрест

7. Франк - генерал - губернатор Польши, полуеврей

8. Розенберг - начальник всех оккупированных советских областей. Был полуевреем.

9. Вагнер - любимый композитор Гитлера, полуеврей

10. Ницше - философ, работы которого расхваливал еврейский философ Коган; его теория о сверхчеловеке, теория "Уберменша" - белокурой бестии, воля к власти, "падающего - подтолкни" легли в основу фашистской идеологии.

11. Барон фон Ланц - чистокровный еврей, дикий антисемит

12. Требич - Линкольн - один из финансистов Гитлера, еврей - антисемит

13. Юлиус Штрайхер - наст. имя Абрам Гольдберг - гитлеровский жидоед

14. Иосиф Геббельс - министр пропаганды, на четверть еврей. Женился на еврейке. При капитуляции отравил детей и покончил самоубийством вместе с женой

15. Йордан - четвертьеврей, гаулейтер

16. Рудольф Гесс - по нект ист. - любовник Гилера,полуеврей по матери
(еврей по раввинским з-нам), был в родстве через мать с У. Черчиллем

17. Лей - министр труда, 1/4- еврей

18. Геринг - маршал, немец, женат на еврейке

19. Ева Браун - 1/4 - еврейка

20. Гофман - офиц. фотограф Гитлера, познакомил его с Евой Браун, тоже 1/4-еврей

21. Канарис - адмирал, начальник военной разведки, греческий еврей

22. Морель - личный доктор Гитлера, с прожидью. Одновременно по-тихоньку притравливал Гитлера

23. ген. Франко - крещёный еврей, чистокровный по отцу и матери

24. ген. Бах - Зелевский - с прожидью

25. ген. Одило Глобочник - с прожидью

Что самое интересное, в Ленинском Политбюро, как и в Сталинском Политбюро, если сам не еврей или полуеврей, то обязательно жена еврейка.

Н-р, у М.И. Калинина жена была еврейка, у Клима Ворошилова жена тоже еврейка. Мало того, и сам Ленин был полуеврей, как и Сталин - кавказский полуеврей. И что самое интересное, Черчилль был по матери еврей, да и рузвельт тоже с прожидью.

Вот так-то. Так что, может, это и была война еврейского интернационала. Но всё же закончу другими словами из той же книжки:

Революционеры - это, как правило, всякие психопаты, психотики и невротики, которыми двигают тёмные фрейдовкие комплексы, где основной движущей силой является комплекс власти.

P.S. мой папа так любит историю и так много вней рылся, жаль, что не могу сейчас получить его компетентного мнения на счёт того, правла или нет то, что вся гитлеровская верхушка, включая самого Гитлера, была с прожидью?

13. Медиум

Дух всегда важнее внешней силы, воплощающей его.

Адольф Гитлер

«Я вновь и вновь думаю об этом, – говорил Шпеер Гитте Серени, – и знаете, даже если бы все люди, близкие к Гитлеру в тот или иной период, были живы, а психологи и историки, пытающиеся разобраться в личности Гитлера, смогли бы их всех расспросить, мне не приходит на ум ни один, кто мог бы объяснить его» 103 . А Тревор-Ропер приводит следующие слова Шпеера: «Демоническую фигуру этого человека во всей ее полноте нельзя объяснить просто как продукт этих событий [Первой мировой войны и ее последствий]. Они с тем же успехом могли породить и посредственного национального лидера. Дело в том, что Гитлер был одним из тех необъяснимых исторических феноменов, которые лишь изредка появляются среди людей. Его личность определила судьбу Германии. Лишь он один направил страну по дороге, которая привела к этому ужасному концу, и не давал с нее свернуть. Наша страна была околдована им так, что едва ли во всей истории вы найдете примеры подобного» 104 .

Вальтер Лангер в докладе для Управления стратегических служб, представленном в 1943 году, также откровенно выражает свое замешательство: «Если мы детально проштудируем огромное количество материалов, которые собраны о Гитлере, едва ли что-то поможет нам объяснить, почему он именно таков, каков есть… Сколько бы мы ни изучали имеющиеся материалы, его поведению в настоящий момент невозможно найти разумного объяснения. Наши материалы описательны, это множество данных о том, как он ведет себя при таких-то обстоятельствах, что он думает о том-то и том-то, но он не объясняет почему» 105 .

С одной стороны, Гитлер был «одиноким странником ниоткуда», как он любил представляться, с другой стороны, это был человек, «призванный провидением». «На протяжении всей своей жизни, где бы он ни был, Адольф Гитлер постоянно оставался загадочным незнакомцем», – пишет Рон Розенбаум 106 . Вернер Мазер соглашается с ним: «Гитлера невозможно объяснить ни его социальным происхождением, ни его образованием, ни его ранним окружением» 107 . Шпеер, человек, который был ему очень близок, также сказал: «Гитлер в каком-то смысле производил впечатление полного чужака. Он действительно пришел из другого мира. Именно поэтому, появляясь на сцене в ходе войны, он всегда казался таким странным» 108 .

Все, кто имел возможность наблюдать его некоторое время вблизи, сходятся в том, что существовал, говоря словами Конрада Хайдена, «резкий водораздел в его личности». Одна часть была, так сказать, «внешней скорлупой» видимого человека, скрывающей «пустую сердцевину» (Шпеер), «бессодержательную индивидуальность» (Фест), «пустоту личности» (Кершоу). Фест также пишет о том, что и сегодня «многие просто не способны смириться с тем, что эти грандиозные события объясняются такой банальной фигурой, как Гитлер» 109 . Те, кто не видели в нем Бога, часто потешались над его внешним видом. Это был «великий Адольф с маленькими усиками», «страшно бледный» человечек ниже среднего роста с «кондукторской фуражкой», надвинутой на глаза, «слабое моллюскоподобное существо, тестовидное, как творог, женственное, напоминающее парикмахера, а не воина» 110 . «Как можно примирить глубину и катастрофические размеры этих событий с вульгарной посредственностью человека, породившего их?» – спрашивает Розенбаум 111 .

Но порой вульгарная посредственность Гитлера исчезала. Ее место занимала сила, приходившая то ли изнутри, то ли сверху, то ли с заднего плана, превращая его в потрясающе «харизматичное» существо. «Неожиданно, посреди разговора, лицо Гитлера становится напряженным, словно из-за внутреннего видения, – описывает Хайден собственные наблюдения. – В эти моменты его отвратительные черты словно исчезают, а нечто запредельное усиливается до такой степени, что становится страшно. Его глаза смотрят вдаль, будто читая или различая что-то, что не способен видеть никто другой… И вот этот человек, за минуту до того неловко стоявший неподалеку, время от времени бормоча реплики, даже не менявшие направление разговора, неожиданно охвачен решимостью и начинает говорить. Вся комната заполняется его голосом. Деспотичные манеры подавляют каждого, кто пытается прервать его или противоречить ему. Холодок бежит по спине от жестокости его заявлений. Всякий предмет выносится на суд истории, даже самая незначительная вещь кажется великой. Тогда слушатель преисполняется благоговения и чувствует, что в комнату вошло новое существо. Этого гремящего демона здесь раньше не было – между ним и робким сутулым человечком нет ничего общего. Он способен к этому превращению как в личном разговоре, так и перед полумиллионной аудиторией» 112 .

То же самое происходило, как правило, когда Гитлер произносил свои речи. Фест описывает, с каким режиссерским тщанием он лично разрабатывал все детали, чтобы, в ожидании его, напряжение зала поднялось до высшей точки. «Он запрещал всякие вступительные речи или приветствия; по его мнению, они могут лишь отвлечь аудиторию от его личности. На несколько мгновений он задерживался перед трибуной, механически пожимая руки, немой, рассеянный, с бегающими глазами, но уже готовый, словно медиум, вобрать в себя энергию зала, понестись на крыльях той силы, что уже присутствовала здесь скрыто, лишь время от времени находя выход в выкриках собравшихся. Первые слова ронялись приглушенно, словно на ощупь, в молчание затаившей дыхание аудитории; их часто предваряла пауза, становившаяся, наконец, невыносимой, во время которой оратор собирался с духом. Начало было монотонным, тривиальным, обычно он еще раз проходился по легенде своего восхождения… Это формальное начало еще больше подогревало предвкушение самой речи. Это также позволяло ему прочувствовать общее настроение и приладиться к нему. Раздавшийся свист порой вдохновлял его на боевой тон – и так шло до тех пор, пока не раздавались первые аплодисменты. Именно это создавало контакт, опьяняло его. “Примерно через пятнадцать минут”, по словам свидетеля, “происходило то, что можно описать, лишь употребив старый, вышедший из употребления оборот: в него вселялся дух”» 113 .

«Когда его личность подвергалась этой трансформации, преобразовывались и все позиции, чувства и ценности. Поэтому “фюрер” мог с величайшей убежденностью делать заявления, противоречащие тому, что говорил “Гитлер” лишь несколько минут назад. Он мог браться за самые сложные проблемы и в несколько минут сводить их к простейшим понятиям, он мог создавать планы кампаний, быть верховным судьей, общаться с дипломатами, игнорировать все этические и моральные принципы, отдавать приказы о казнях или разрушении городов без малейших колебаний. Делая все это, он пребывает в прекрасном настроении. Все это было бы совершенно невозможным для “Гитлера”» (Лангер 114).

Эрнст Ганфштенгль, один из ближайших к Гитлеру людей в период его восхождения к власти, вспоминает: «У него был хамелеоновский дар отражать желания масс. Он общался с ними на какой-то особой длине волны, не словами, но другим типом вибраций, на который он мог настраиваться. В этом, быть может, заключалась одна из причин его полного презрения к иностранным языкам и к необходимости изучать и понимать их. Бывало, он разговаривал с иностранцем через переводчика, но его дар медиума работал с индусом так же хорошо, как и с готтентотом».

«Он обладал чертами медиума, – продолжает Ганфштенгль, – который то ли индукцией, то ли осмосом впитывает страхи, амбиции и эмоции всей немецкой нации, а потом дает им выражение… Он может сидеть часами, развалившись как крокодил в нильском иле, как паук, застывший в центре паутины. Но как только к компании присоединяется кто-то интересный… ты видишь, как он словно включает все свои инструменты. Будто радаром ощупывает он все существо своего собеседника – и вот, ему уже ясно видна длина его волны, его тайные стремления и эмоции. Пульс разговора начинает биться чаще, и человек, как под гипнозом, начинает верить, что он нашел в Гитлере невероятные глубины симпатии и понимания. Гитлер обладал самой мощной силой убеждения из всех мужчин и женщин, которых я когда-либо знал. Избежать его чар было почти невозможно» 115 .

Раушнинг тоже сравнивает Гитлера с медиумом. «Медиумы – это главным образом обыкновенные, незаметные люди, неожиданно обретающие силы, возносящие их над нормами обыденной жизни. Эти силы не являются составляющими их обычного существа, это гости с другого уровня бытия. Они берут контроль над медиумом, но самого его не затрагивают и не изменяют. Нет никаких сомнений, что подобные силы работали через Гитлера – силы истинно демонические, использующие его, обычного человека, лишь в качестве инструмента. Именно эта смесь обыденного и экстраординарного в личности Гитлера придавала общению с ним такой странный характер» 116 . «Магическая сила величия» излучалась «ничтожеством», «созданием, которое как человек ниже тебя и меня» 117 .

Магнетизм

«Криста Шрёдер, секретарь Гитлера, наблюдавшая его в течение пятнадцати лет, заключила, что у того был “редкий магнетический дар, воздействующий на людей”, “шестое чувство и интуиция ясновидящего”. Он мог “каким-то загадочным путем предугадывать подсознательные реакции толпы и необъяснимым образом гипнотизировать своих собеседников”. Он обладал, по ее словам, “восприимчивостью медиума и одновременно силой гипнотизера”» 118 .

Множество свидетельств подтверждают слова Шрёдер. Историк Хьюго Тревор-Ропер говорит, например, о «непреодолимом колдовском очаровании Гитлера». Записывавший «застольные беседы» упоминает в своих комментариях об «этих удивительных магнетических флюидах, которые он излучал с таким искусством », и сам выделяет эти слова. Эрнста Ганфштенгля поражает «исключительный магнетизм его личности». Вальтер Лангер также удивляется «магнетическим свойствам» объекта своего исследования.

В биографии Гитлера Фест пишет: «[Гитлер] обладал “чудовищной убедительностью”. Наряду с этим он был наделен способностью оказывать гипнотический эффект на своих собеседников. Руководство партии, гауляйтеры и “старые борцы”, пробившиеся на вершину вместе с ним, были, без сомнения, “бандой эксцентриков и эгоистов, тянущих в разные стороны”. Их нельзя было назвать «раболепными» в обычном смысле этого слова. То же самое справедливо и в отношении армейской верхушки, по крайней мере, ее части. И тем не менее, Гитлер навязывал им свою волю, как хотел. И он делал это не только тогда, когда был на вершине власти, но и гораздо раньше, будучи лишь маргинальным радикалом, а также в самом конце, когда от него оставалась лишь выгоревшая оболочка когда-то могучего человека» 119 .

«Они все были под его чарами, – говорит Шпеер о ближайших гитлеровских приспешниках. – Они подчинялись ему слепо, у них не было никакой собственной воли; не знаю, в каких медицинских терминах это можно описать» 120 . А Серени цитирует следующие слова Шпеера: «Несомненно одно: всякий, кто долгое время сотрудничал с ним, становился зависимым от него. Какими бы грозными они ни казались в своих собственных владениях, в его присутствии они становились маленькими и пугливыми» 121 . Мы уже видели, что Гиммлер весь превращался во внимание и щелкал каблуками, когда ему звонил Гитлер. Геббельс «был подавлен магнетической мощью Гитлера». А Геринг сказал однажды Яльмару Шахту: «Я стараюсь изо всех сил, но когда я стою перед Гитлером, у меня по-прежнему душа уходит в пятки» 122 .

Сам Шахт, «великий экономист и финансовый мудрец», после разговора с Гитлером расставался с ним «глубоко впечатленный и полный новых сил, – пишет Раушнинг. – Он всегда чувствовал, что в него влилась новая энергия и что грандиозные перспективы, нарисованные Гитлером, придают его работе новый смысл… Если даже умнейший из всех экономических руководителей чувствовал так, разве мог я чувствовать по-другому?» Ибо и сам Раушнинг признается: «Наблюдая за собой, я часто ловил себя на том, что вновь попал под его чары, и вынужден был сражаться с этим словно с гипнотическим наваждением» 123 . Шпеер употребляет выражение «когда Гитлер завладел мной», а в своем дневнике в Шпандау он запишет: «Сложное чувство зависимости от него сохраняется и по сей день» 124 (ноябрь 1949 года).

Гитлер оказывал такое же сильное воздействие и на офицеров, воспитанных в решительном прусском духе. Даже бравый Роммель попадал под его влияние всякий раз, когда встречался с ним. «Гитлер излучает магнетическую, может быть, гипнотическую силу», – пишет он жене 125 . Вальтер Бломберг, генерал вермахта и одно время министр обороны, «говорил, что рукопожатие Гитлера может излечить его от простуды» 126 . Бывший офицер, воевавший на Восточном фронте, у которого Клемповский брал интервью для своей книги Haben Sie Hitler gesehen? («Видели ли вы Гитлера?»), вспоминает: «Продолжали поступать бессмысленные приказы фюрера. Наконец, наш командир дивизии не выдержал: “Я выложу ему всю правду-матку!” Я вижу его как сейчас – стоящим в овраге рядом с нашими штабными автобусами. Но вернувшись [после встречи с Гитлером], он произнес: “Фюрер прав”» 127 .

Это были способные и властные военачальники, руководившие наиболее подготовленными и самыми оснащенными армиями в мире. Первоначальный успех Гитлера вознес их на вершину власти и самодовольства. В присутствии же Гитлера они становились такими же кроткими, как его овчарка. Это факт интригующий и необъясненный. Ульрих де Майзиере, офицер генерального штаба, свидетельствует: «Демоническую силу, которая исходила от Гитлера, трудно описать. Лишь немногим удавалось избежать его чар. Это была сила, влиявшая одинаково на всех военных. Это трудно понять, если не пережил сам». Молодые офицеры, являвшиеся с фронта по вызову Гитлера, полные решимости объяснить ему, какой катастрофической является ситуация, покидали его штаб-квартиру со словами: «Это потрясающий человек». Фельдмаршал фон Клюге, командующий группой армий «Центр» (средней из трех, вторгшихся в Россию и первоначально нацеленной на Москву), ругался с Гитлером по телефону, используя самые грубые слова. Его вызвали в штаб-квартиру фюрера. Все ответственные лица убеждали его – он должен сделать все, чтобы объяснить серьезность ситуации на фронте. Через час фон Клюге вышел из конференц-зала со словами: «Гитлер прав. Я попробую еще» 130 .

«Я был не единственным, кто подпал под это странное очарование Гитлера, – пишет Шпеер. – То же самое случалось и с государственными деятелями, обладающими заметным весом, с людьми типа Гинденбурга, Саймона [министр иностранных дел Великобритании], Ллойда Джорджа [британский государственный деятель], Муссолини и многими другими» 131 . Из этих «других» несколько знаменитостей достойны упоминания: американский авиатор Чарльз Линдберг; герцог Виндзорский, который, останься он королем Эдвардом VIII, мог бы стать причиной больших осложнений; шведский исследователь Свен Хедин; Юнити Мидфорд, дочь лорда Редешдейла. (Она была влюблена в Гитлера, обожала участвовать в нацистских парадах в Мюнхене и там же, в Английском саду, пыталась покончить с собой, когда ее страна объявила Германии войну.) Необходимо, однако, еще раз заметить, что «магнетизм» Гитлера действовал не только на отдельные личности, но и на аудитории, тысячные толпы, которые он мог доводить до экстатического безумия, а также на всю немецкую нацию в целом. «Гитлер зарядил всю нацию как батарею», – пишет Геббельс в своем дневнике; а Тревор-Ропер замечает: «Этими чарами был околдован весь немецкий народ» 132 .

Джордж Болл, один из следователей, допрашивавших немецких бонз во время Нюрнбергского процесса, говорил Шпееру: «Для нас самым необъяснимым являются постоянные ссылки на харизму, некую мистическую силу или особое обаяние Гитлера. С точки зрения любого моего соотечественника и, я думаю, любого британца – мы видели ленты с Гитлером, слушали его по радио, читали написанное им, – все это абсолютно непостижимо. Как может кто бы то ни было найти в этом человеке таинственное обаяние? Как вы это объясните? Думаю, для нас это самая главная загадка».

«Это можно объяснить лишь в том случае, – ответил Шпеер, – если вы признаете, что существуют люди, обладающие магнетическими или гипнотическими способностями. Вы пытаетесь избежать этого влияния, освободиться, но вы находитесь в его… вы… вы попадаете в зависимость от него». Согласно Серени, здесь Шпеер пытался перевести слово h?rig , которое буквально означает «крепостной», «порабощенный», но не смог найти английского эквивалента. «Болл высказал предположение, что эта харизма объясняется властью, и Шпеер согласился, что власть, безусловно, оказывает некое таинственное влияние. Но он добавил, что его всегда удивляло именно то, что влияние Гитлера на свое окружение было таким же эффективным и до 1933 года, когда одно [политическое] поражение следовало за другим, кризис следовал за кризисом. И все же Гитлер добился успеха почти исключительно силой своей личности. “Это тайна, – сказал Шпеер, – но дело в том, что Германию ни до 1933 года, ни между 1933 и 1945 годами невозможно объяснить без Гитлера. Он был и всегда оставался центром всего этого”» 133 .

Хьюго Тревор-Ропер, служивший тогда офицером разведки, был первым, кто работал с множеством аутентичных документов, которые он использовал для доклада «Последние дни Гитлера». Со временем он занял кафедру современной истории в Оксфорде. Однако в середине девяностых годов ему хватило смелости признаться Рону Розенбауму: «Безусловно, Гитлер обладал необычайной силой. Она не работала во всех случаях, она не оказывала влияния, грубо говоря, на аристократов или на тех, кому бросалась в глаза вульгарность его поведения и окружения. Но когда он хотел загипнотизировать, он был во всеоружии». «В ходе своего исследования, – поясняет Розенбаум, – Тревор-Ропер был поражен, как сильно эти чары продолжали держать людей в своей власти даже после такой позорной катастрофы» 134 .

«В своих “Последних днях” Тревор-Ропер пытался показать, что любое объяснение жизни Гитлера обязательно должно учитывать существование этих чар, – продолжает Розенбаум. – Он не столько пытался объяснить, сколько вызвать это колдовское чувство. Но он сделал это так эффективно, что его самого обвинили в пособничестве колдовству, в том, что он сам попал под власть этих чар и придает им, наряду с мифом о Гитлере, посмертную жизнь» 135 . В «Последних днях Гитлера», одной из первых и самых влиятельных послевоенных книг о Гитлере, Тревор-Ропер пишет прямо: «Сила Гитлера была силой гипнотической» 136 . В полном согласии с этим, Фест напишет в своей книге «Лицо Третьего рейха»: «…Характер неодолимого влияния, оказываемого Гитлером на умы, можно понять лишь в религиозных терминах» 137 .

Можем ли мы надеяться понять Гитлера, если оставим эти его силы без объяснения? Но какой историк с именем осмелится в объяснении исторического феномена употребить религиозные понятия или оккультную терминологию?

Голубые глаза

Гипнотический эффект, который Гитлер оказывал на определенных людей, «нужно считать фактически достоверным», пишет Конрад Хайден 138 . «Он использовал магнетические флюиды, – говорит один из очевидцев, слова которого приводит в своей книге Клемповский. – Это было нечто вроде гипноза… после этого невозможно было трезво мыслить… Теперь в это уже никто не верит» 139 . Действительно, заслуживает внимания фундаментальное различие между утверждениями непосредственных свидетелей и размышлениями людей, которые узнавали о Гитлере позже по слухам или из книг. Гвидо Кнопп, подчеркивая эту разницу, напоминает нам: «Имеются многочисленные свидетельства современников о том, что Гитлер, навязывая свою волю другим, даже в своем близком окружении пользовался гипнотической силой» 140 .

Лоренс Рис приводит в пример некоего Фридолина фон Шпауна, вспоминавшего о встрече с Гитлером на партийном ужине. «Неожиданно я заметил, что взгляд Гитлера задержался на мне. Я поднял глаза. Это был один из самых необычайных моментов в моей жизни. Не то чтобы он смотрел на меня с подозрением, но я чувствовал, что он как-то изучает меня… Мне было трудно так долго выдерживать его взгляд. Но я подумал: «Я не должен отводить глаза, иначе он может решить, что я что-то скрываю». И потом случилось что-то, о чем может судить лишь психолог. Этот остановившийся на мне взгляд вдруг прошел прямо сквозь меня в неведомые дали. Это было так необычно. И этот его долгий взгляд совершенно убедил меня в том, что он – человек с благородными намерениями. Сегодня никто не верит в это. Говорят, что я старею и впадаю в детство. Но это не так. Это было потрясающее переживание».

«Сходный эффект Гитлер оказывал на многих других», – пишет Рис и упоминает о переживании четырнадцатилетней девочки, которой было позволено пожать руку Гитлеру: «Он приблизился. Все стихло. Мы были так взволнованы, я чувствовала, что сердце бьется у меня в глотке. Потом он подошел ко мне, и я чуть не забыла подать ему руку. Я просто посмотрела на него и увидела добрые глаза. И в глубине души я пообещала: «Я всегда буду верна тебе, потому что ты хороший человек». Это было словно во сне. И потом я держала свое слово» 141 .

«Это лицо было бы непримечательным, если бы не глаза, – пишет Вильям Ширер. – Они были гипнотическими. Пронзительными. Проникновенными. Насколько я помню, они были светло-голубыми, но дело не в цвете. Вас немедленно поражала их сила. Они смотрели на тебя в упор. Они смотрели сквозь тебя. Они, казалось, обездвиживали того, на кого были направлены, некоторых пугая, некоторых, особенно женщин, очаровывая, но, в любом случае, они овладевали этим человеком… Неоднократно во время этих нюрнбергских дней я видел, как закаленные партийные вожди, которые провели рядом с Гитлером многие годы, замирали, когда он останавливался поговорить с тем или другим, загипнотизированные этим проникающим взглядом. Поначалу я думал, что так реагируют лишь немцы. Но однажды на приеме для зарубежных дипломатов я заметил, как один посланник за другим попадал под влияние этих знаменитых глаз» 142 .

Полковник, сопровождавший генерала фон Клюге на встрече с Гитлером перед войной, вспоминает, как Гитлер пожимал руки всем присутствующим: «Это очень впечатляло. У него были огромные темно-синие глаза, какие, должно быть, были у Фридриха Великого. Эти синие глаза смотрели на людей, и те словно входили в транс, как лягушки перед змеей…» 143 Голубые? Темно-синие? Цвет глаз Гитлера, согласно разным свидетельствам, варьируется от «водянисто-серых» и «холодных рыбьих», проходя через «голубовато-серые» (Франсуа-Понсе) и доходит в конце концов до «ярко-синих», «темно-синих» и «великолепной синевы – как звезды» в описании Геббельса.

Даже в последние дни Гитлера и его рейха «очарование этих глаз, околдовавших столько, казалось бы, трезвых людей – измучивших Шпеера, ставивших в тупик Раушнинга, прельщавших Штумпфеггера и убедивших одного промышленника, что Гитлер имеет непосредственный контакт со Всевышним, – это очарование их не оставило. И тщетно его противники утверждали, что они в действительности отвратительны. “Они не глубокие и не голубые, – протестовал Раушнинг. – Его взгляд застывший и мертвый, в нем нет яркости и блеска истинной жизни”. Но сам Раушнинг волей-неволей признает то, о чем Шпеер говорит прямо и о чем красноречиво свидетельствуют тысячи не столь критически настроенных немцев (и не только немцев): у Гитлера были глаза гипнотизера, овладевавшие умом и привязанностями каждого, кто поддавался их власти. Даже его лечащие врачи, включая самых критичных, признают очарование этих блеклых серо-голубых глаз, возмещавшее грубость других черт его лица…» (Тревор-Ропер 144)

«Когда этот человек глядел на вас, его взгляд проходил прямо насквозь», – сказал один учитель в интервью Клемповскому. «Он смотрел в глаза каждому», – сказал другой учитель 145 . Ганса Фрюгвирта товарищи по работе выбрали для участия в параде, и он был «страшно горд этим». «Когда мы маршировали мимо Гитлера и повернули головы в его сторону, произошло нечто странное: мне показалось, что Гитлер посмотрел мне прямо в глаза. Когда я думаю об этом, у меня до сих пор пробегает холодок по спине. Этот момент все перевернул во мне. Все мои товарищи говорили позже, что почувствовали то же самое» 146 . Осознавал ли это сам Гитлер? В одном из своих монологов он жалуется: «Самое утомительное – это стоять там часами, пока они маршируют мимо. Уже пару раз случалось, что я чувствовал головокружение. Вы не представляете, как тяжело стоять там все это время, не имея возможности даже согнуть ноги в коленях. Мне нужна защита от солнца. В прошлый раз я делал приветствие вытянутой рукой уже терпимее». А затем добавляет: «Но обычно я – ведь все они поворачивают лица в мою сторону – смотрю каждому в глаза» 147 .

Один из подобных случаев, на который в литературе обращают мало внимания, хотя он произошел в один из переломных моментов в карьере Гитлера, заслуживает небольшого исторического введения.

СА были армией национал-социалистической партии. Но постепенно они стали и ее проблемой, в особенности, когда ряды СА разрослись до полумиллиона после кризиса 1929 года с последовавшей затем безработицей. (В 1931 году было три миллиона безработных. Позже это число вырастет до шести-семи миллионов.) Большая часть СА ожидала от НСДАП работы и хлеба, это были базовые социалистические требования, что противоречило «социализму» Гитлера, который подразумевал под этим скорее самопожертвование и объединение всей нации в однородную упорядоченную массу. Таким образом, существовали идеологические разногласия между политическим и военным крылом национал-социалистической партии.

Более того, некоторые руководители НСДАП, начинавшие как убежденные «классические» социалисты, воспринимали второе прилагательное в названии партии – социалистическая – всерьез, как реальную программу и обещание. Одним из них был Геббельс, другим – его первый босс Отто Штрассер. Брат Отто Штрассера Георг был социалистом даже в большей степени. Когда же Гитлер в поисках денег стал все чаще и чаще обращаться к руководителям немецкой промышленности, социалистические элементы обвинили его в том, что он обуржуазился и предал программу партии. Они даже потребовали его отставки. Окончательно это внутреннее напряжение будет снято лишь в 1934 году – хирургическим удалением нежелательных элементов в «ночь длинных ножей».

Порой конфликт перерастал в открытое противостояние, примером чего является бунт Штеннеса в 1930-1931 годах в Берлине. Хьюго Штеннес был главой регионального отделения СА в Берлине, где Геббельс был гауляйтером. В столице Германии раскол в НСДАП осложнялся еще и тем, что «культурные» немцы с севера презирали «мужичье» – дующих пиво и жрущих сосиски баварцев, причисляя к ним и мюнхенскую клику Гитлера. В то время как Гитлер шел к власти постепенно, используя законные методы, СА на севере Германии, чувствуя свою силу, требовали немедленной социалистической революции. Вспыхнуло восстание. СА напали на штаб-квартиру партии и на офисы партийного органа, геббельсовского Der Angriff. Они требовали отставки Гитлера с поста вождя партии. Однако Гитлер победил в открытой борьбе благодаря поддержке СС. Верные своей клятве, СС встали за него как один. (Подъем СС в Третьем рейхе берет начало с этого кризиса.) Штеннес и другие бунтари из руководства СА были заменены верными гитлеровцами. Придет день, и Штеннесу, чтобы спасти свою жизнь, придется бежать. (Он добежит до самого Китая, где возглавит личную охрану Чан Кайши.)

После подавления бунта, 16 апреля 1931 года, Гитлер провел общий сбор СА в Берлинском дворце спорта. Там присутствовал и пока никому не известный Альберт Шпеер. «Мы стояли молча. Час проходил за часом. Затем приехал Гитлер с небольшим эскортом. Издалека я услышал, как выстроившиеся у входа рапортовали ему. Мы все думали, что он пойдет к трибуне для выступления, но вместо этого Гитлер прошел в зал, где стояли рядами люди в форме. Наступила мертвая тишина. Он стал прохаживаться вдоль шеренг. В огромной чаше стадиона слышались лишь эти одинокие шаги. Это продолжалось часами. В конце концов он подошел к моей шеренге. Его глаза были направлены на нас; казалось, он хотел этим взглядом принять от каждого клятву верности. Когда он подошел ко мне, мне показалось, что эта пара пристальных глаз овладела мной на бесконечный период времени. Меня впечатлило еще и то, что у Гитлера хватило храбрости ходить без охраны через ряды СА, бунтовавших против него всего несколькими днями ранее. Я тщетно пытаюсь понять, как он часами был способен оказывать столь мощное психологическое воздействие» 148 .

Следующие два четверостишия взяты из сборника стихотворений, написанных анонимно членами Гитлерюгенда. «Даже когда перед тобой стоят тысячи, / каждый чувствует, что твой взгляд направлен именно на него, / и думает, что для него пришел великий момент, / и ты заглянешь глубоко в его душу… / Ведь никто еще не уходил от тебя с пустыми руками, / пусть даже луч твоих глаз коснулся его лишь однажды. / Мы знаем, что каждый раз ты делаешь так, чтобы мы почувствовали: / “Я с тобой – и ты принадлежишь мне”» 149 .

«Этот коротышка вопил, как припадочный»

«Сила, которая вызывала великие исторические лавины религиозных или политических движений, есть магическая сила устного слова, – писал Гитлер в “Майн Кампф”. – Широкие народные массы лучше отзываются на воздействие риторики, чем на какую-либо другую силу. А все великие движения – движения общенародные. Это вулканические извержения человеческих страстей и эмоций, вызванные к жизни безжалостной богиней нужды или факелом устного слова, брошенного в самую гущу народа».

Кто, в таком случае, окажется идеальным сеятелем устного слова? «Из ста так называемых ораторов найдется едва ли десять, которые, с успехом выступив перед аудиторией дворников, слесарей и чернорабочих, способны на следующий день говорить на ту же тему с университетскими профессорами и студентами. Из тысячи ораторов лишь один, быть может, способен выступить перед смешанной аудиторией – профессорами и слесарями, находящимися в одном зале, да еще так, что его утверждения будут равно понятны и той, и другой группе, одновременно мощно воздействуя на обе и вызывая энтузиазм, выражающийся в сердечных аплодисментах, как у одной стороны, так и у другой» 150 . Этим одним из тысячи, конечно, был сам Гитлер. Какими бы хвастливыми ни были его заявления, они не противоречат фактам. Мы знаем об этом от свидетелей его выступлений перед слесарями, перед профессорами и перед смешанной аудиторией в одном и том же зале.

«Даже его злейшие противники вынуждены признать, что Гитлер является величайшим оратором, которого знала Германия. Это тем более удивительно, если принять во внимание, что звук его голоса далеко не из приятных. В нем есть что-то резкое, и он срывается на пронзительный фальцет, когда Гитлер возбуждается. Его дикция тоже не из тех, что отличает великих ораторов. В ранние годы она была особенно плохой. Это была смесь верхненемецкого языка и австрийского диалекта. В структуре его речей также нет ничего особенного. В целом, они ужасающе длинны, плохо структурированы и полны повторений. Некоторые из них просто больно читать. И между тем, когда он их произносил, они оказывали потрясающий эффект на аудиторию» 151 .

Гитлер имел обостренное чувство публики, с которой он вступал во взаимодействие, подобное оккультному. Даже его непримиримый оппонент Отто Штрассер вынужден был признать: «Этот человек, как чувствительная мембрана, благодаря интуиции, которую не могут заменить никакие интеллектуальные способности, сумел найти способ стать выразителем самых тайных желаний, самых темных инстинктов, страданий и внутреннего беспокойства народа… Меня часто спрашивали, в чем секрет ораторского успеха Гитлера. Единственное имеющееся у меня объяснение состоит в том, что он владеет необъяснимой интуицией, позволяющей ему безошибочно ставить диагноз неудовлетворенности, от которой страдает его аудитория. Когда он пытается обосновать свои положения с помощью зазубренных теорий, он едва возвышается над уровнем слабой посредственности. Но когда он отбрасывает все костыли, когда он, как ураган, устремляется вперед и говорит то, что внушает ему дух, он немедленно становится одним из величайших ораторов этого столетия» 152 .

«Такие пламенные речи были немцам в новинку, в особенности медлительно говорящим баварцам из простонародья. В Мюнхене его крики и жестикуляция были настоящим представлением, и со зрителей брали плату за вход. Но людей на его сторону приводили не просто пламенные речи. Да, это было необычно, но все же гораздо важнее была серьезность, с которой он произносил свои слова», – пишет Лангер. Он цитирует Курта Людеке: «Каждое его слово выходит словно заряженное мощным потоком энергии; порой кажется, что слова вырываются из самого сердца этого человека, причиняя ему невыразимые страдания». А затем Лангер вновь цитирует Отто Штрассера: «Язык Гитлера был словно бичом, которым он подхлестывал возбужденные эмоции слушателей. И каким-то образом ему всегда удавалось сказать именно то, о чем большинство из них уже думало, но не могло выразить словами. Когда аудитория начинала реагировать, это, в свою очередь, воздействовало на него. И в скором времени, благодаря такому взаимоподогреву, и его аудитория, и он сам опьянялись эмоциональным содержанием речи» 153 .

Другим талантом Гитлера было чувство сцены и врожденное умение организовать зрелище, которое развилось через его любовь к театру и близкий контакт с ним. Он посетил сотни оперных постановок. Август Кубицек, единственный близкий друг Гитлера в Линце и в Вене, пишет: «Театр как таковой доставлял Гитлеру радость, у него была к нему страсть… Несомненно, с самого раннего юношества мой друг Адольф обладал ораторским талантом. Он любил говорить и говорил постоянно… Безусловно, у него был и огромный актерский талант, который, в совокупности с ораторским талантом, он умел прекрасно применять» 154 . Кершоу называет Гитлера «совершенным актером»; Фест говорит, что «по сути, это был человек театра», который всегда чувствовал, что играет на сцене; а сам Гитлер, лишь наполовину в шутку, провозгласил: «Я – величайший актер Европы!» В то время все действительно были зачарованы его игрой.

Именно это чувство театрального эффекта сделало Гитлера одним из самых блистательных режиссеров-постановщиков – хоть его и редко ценят с этой стороны. (Этот аспект Гитлера разобран, например, в недавнем исследовании Фредерика Споттса «Гитлер и сила эстетики».) То, что в памяти и в кошмарах человечества осталось от внешнего блеска нацизма – символы, униформы, ритуалы и массовые манифестации, – все это было его творением. «Каждая деталь была крайне важна для Гитлера. Даже сценарии фестивалей он проверял лично до последних мелочей. Он утверждал каждую сцену, каждое движение, выбор флагов и цветов. Знаменательно, что режиссерские таланты Гитлера достигали вершины, когда речь шла о праздновании смерти… В качестве фона он явно предпочитал ночь. Факелы, костры, пылающие колеса были постоянными аксессуарами. И хотя эти ритуалы были якобы позитивными и вдохновляющими, в действительности они вызывали иные чувства – пробуждая апокалиптические ассоциации и страх всемирного пожара или гибели, в том числе личной гибели каждого» 155 .

Гитлер видел себя укротителем и вождем масс, истинным трибуном. Он презирал массы, но нуждался в них, ведь в них воплощалось его движение. «И мысль толпы, и схема, в которую она помещает данные опыта, просты, – говорил он. – То, что не вмещается [в схему], причиняет ей страх. Я могу овладеть ею, лишь тогда, когда беру в расчет законы, по которым она живет. Меня обвиняли в том, что я фанатизировал толпу, что я доводил ее до экстаза. Разные мудрецы считают, что толпу нужно успокаивать и держать в тупой апатии. Нет, господа, справедливо как раз обратное! Я могу руководить толпой лишь тогда, когда выведу ее из дремоты. Лишь фанатичной толпой можно управлять… Я сделал толпу фанатичной и создал из нее инструмент моей политики. Я пробудил ее. Я возвысил ее над самой собой, я дал ей смысл и функцию. Меня обвиняли в том, что я пробуждаю низменные инстинкты толпы, но я делаю нечто совершенно иное. Когда я обращаюсь к ней с разумными аргументами, она меня не понимает. Когда же, напротив, я возбуждаю в ней соответствующие чувства, она исполняет простые команды, которые я ей подаю. В массовой манифестации мышление отключается. Как раз это-то мне и нужно, я слежу за тем, чтобы каждого посылали на манифестацию, где он может слиться с другими, желает он этого или нет. Интеллектуалов и буржуазию вместе с рабочими. Я смешиваю людей. Я обращаюсь к ним как к массе» 156 .

«Когда Гитлер уподобляет толпу женщине, это не просто фигура речи. Достаточно просто взглянуть на соответствующие страницы “Майн Кампф”, на истинно эротический пыл, который вызывала в нем идея и образ толпы, чтобы понять, что он искал и находил, стоя на платформе высоко над ней – над его толпой, заполнявшей зал. Одинокий, неспособный устанавливать [личные] контакты, он все больше и больше жаждал этих коллективных единений. Используя многозначительную фигуру речи (если мы доверимся источнику), он назвал толпу “своей единственной невестой”. Его ораторские излияния были главным образом инстинктивными, а его аудитория, измотанная продолжительными бедствиями, низведенная до нескольких простейших желаний, реагировала на той же инстинктивной длине волны. Звукозаписи того периода ясно передают странный, непристойный, сексуальный характер этих массовых собраний… Писатель Рене Шиккеле однажды уподобил речи Гитлера “сексуальным убийствам”. Многие свидетели сравнивали чувственно заряженные манифестации того времени с дьяволопоклонством» (Иоахим Фест 157).

Историк Карл Александр фон Мюллер был одним из лекторов, читавших вводный курс для армейских пропагандистов в Мюнхенском университете в 1919 году. Одним из слушателей был Адольф Гитлер. Мюллер был свидетелем восхождения Гитлера и порой встречал его в салонах Беккманов и Бехштейнов. В январе 1923 года он впервые присутствовал на его публичном выступлении. «На скольких митингах я здесь бывал [в зале Лёвенбрау]! Но ни разу ни во время войны, ни во время революции я не чувствовал такой раскаленной добела волны массового возбуждения, которая дохнула мне в лицо, как только я вошел… Военизированные формирования, следящие за порядком, лес ярко-красных знамен с черной свастикой, военные, революционеры, националисты и социалисты. В аудитории – главным образом бедствующий средний класс во всех его прослойках. Часами несмолкающая, гремящая военная музыка; часами короткие речи подчиненных. Когда же придет он ? Не случилось ли что-нибудь, не задержится ли он? Невозможно описать лихорадочное чувство тревожного ожидания, нарастающее в этой атмосфере. Вдруг при входе видно движение. Слышатся выкрики команд. Оратор на трибуне обрывает предложение, не договорив. Все вскакивают на ноги с криком “Хайль!” И сквозь ревущие массы народа и колыхающиеся знамена идет он с сопровождающими лицами, он, кого все это время ждали все. Быстро шагает он к трибуне, правая рука твердо вскинута вверх. Он проходит довольно близко от меня, и я вижу – это совсем другой человек, не похожий на того, которого я порой встречал в частных домах» 158 .

Эффект от речи Гитлера был подобен удару молнии, поражавшему как массы простого народа, так и смешанных с ними интеллектуалов. Они приходили из любопытства, а уходили полностью убежденными, обращенными, готовыми посвятить свою жизнь этому потному человеку с усиками и нависающей челкой. Рудольф Гесс, услышав Гитлера впервые, сидел, улыбаясь, глядя в пространство и бормоча: «Это он! Это он!» О «силе внушения» Гитлера, его «гипнотической убедительности» Шпеер часто упоминает в своих книгах, и, в частности, пишет: «Магнетическая сила охватила меня, лишь только я впервые услышал его – и с тех пор не отпускала». Подобными свидетельствами мгновенного обращения можно заполнить солидный том. Приведем в пример признание Карла Людеке: «И вдруг мою способность суждения смыло как волной. Не знаю, как описать чувство, охватившее меня, когда я услышал этого человека. Его слова били меня как кнутом. Когда он говорил об унижении Германии, я был готов кинуться на любого врага. Его воззвание к немцам звучало как призыв к оружию, а то, что он говорил, было священной истиной. Он казался вторым Лютером. Я забыл обо всем, я видел лишь этого человека. Затем, оглянувшись вокруг, я увидел, что его магнетизм владел всеми этими тысячами как одним существом… Напряженная воля этого человека, накал его искренности, казалось, перетекали в меня. Я испытывал восторг, сравнимый с религиозным переживанием» 159 .

Есть и свидетельство Лени Рифеншталь, известного режиссера и фотографа, умершей недавно в возрасте 101 года. Впервые она услышала Гитлера в 1932 году. Гитте Серени она рассказала следующее: «Я заметила, какими эмоциональными становятся люди, когда говорят за или против Гитлера. Меня это заинтересовало, и я отправилась послушать его. Так вот, это было как удар молнии» 160 . В другом месте она описывает это переживание так: «И в то же мгновение мне вдруг открылось апокалиптическое видение, которое я не способна забыть. Казалось, передо мною распростерлась вся земная поверхность, подобно полусфере. Затем она неожиданно раскололась посередине, выбрасывая фонтан воды, такой мощный, что он коснулся неба и потряс землю. Я была словно парализована. И хотя в его речи я многого не поняла, я была зачарована. И я чувствовала, что вся аудитория находится во власти этого человека» 161 .

В своей автобиографической повести «Михаэль» доктор Йозеф Геббельс рассказывает о своем собственном озарении. «Я иду, нет, меня влечет к трибуне. Я долго стою там, глядя ему в лицо. Это не оратор. Это пророк! По его лбу струится пот. На бледном сероватом лице сверкают глаза как две сияющих звезды. Его кулаки сжаты. Слово за словом, предложение за предложением, он извергает громы, словно в день Страшного суда. Я уже не знаю, что делаю. Все мои чувства словно отключились… На секунду этот человек взглянул вниз, на меня. Пристальный взгляд этих голубых глаз ударил в меня, как пламенный луч… Теперь я знаю, куда поведет меня дорога, дорога зрелости. Я больше ничего не слышу. Я словно в дурмане… Я пожимаю теплую пульсирующую руку этого человека. Это была клятва на всю жизнь. И мои глаза глубоко погружаются в две большие голубые звезды» 162 .

«Почти абсолютное зло»

«Во время послевоенного Международного трибунала в Нюрнберге материалы, относящиеся к влиянию на национал-социализм эзотерической мысли, сознательно отметались в сторону и поэтому не были зафиксированы, – пишут Майкл Байгент и Ричард Лейгх. – Согласно одному британскому прокурору, покойному Айри Ниву, большие объемы свидетельств были слишком странными, чтобы принимать их во внимание; они дали бы возможность многим высокопоставленным чинам национал-социализма сослаться на невменяемость и, по причине ограниченной ответственности, уйти от наказания… Выход на поверхность иррациональных сил, затопивших Третий рейх, был феноменом беспокоящим, тревожным и потенциально опасным. Ведь если мир осознает потенциальную силу иррационального, да еще в таких чудовищных коллективных масштабах, это будет равноценно открытию ящика Пандоры, наполненного будущими несчастьями. Народы западных демократий и Советского Союза серьезно выбило бы из колеи осознание того, чему именно они противостояли…

Вследствие этого целое поколение историков не уделяло достаточного внимания роли эзотерического в подъеме нацистской Германии. Вместо того чтобы оценить и исследовать религиозное измерение национал-социализма, они боязливо отметали его в сторону, используя ничего не объясняющие формулировки типа “массовое помешательство”, “массовая истерия” или “массовый гипноз”. Затем эти феномены сводились к теориям, заимствованным из социологии, экономики и так называемой политологии. Лишь несколько писателей пытались рассмотреть эту тему честно». Байгент и Лейгх называют Томаса Манна, Германа Броха, Михаэля Турнира и Джорджа Штайнера. «Историки же предпочли сознательно игнорировать этот вопрос на протяжении более чем двадцати лет. И когда за него, в конце концов, взялись, это были историки маргинальные, которые, пользуясь сомнительными “фактами” и фальшиво-сенсационными теориями, ринулись в противоположную крайность» 163 .